– Ты делаешь неправильно. – Он издал неодобрительное восклицание, когда Сэди схватила не до конца приготовленное лакомство и засунула его в рот, облизнув губы. Липкие и влажные губы.
Зрелище, опасное для рассудка.
Щеки ее раскраснелись, Сэди выглядела как тинейджер.
– Смотри, как надо. – Кент вытащил из огня свой кусочек маршмеллоу, сияющий, словно метеор в звездном небе. Он сдул пламя, соскоблил сладкую, напоминающую леденец массу с палочки и положил себе в рот.
Сэди наблюдала за ним, восхищаясь. Кто бы подумал, что его совершенные, словно у классической скульптуры, губы будут столь притягательны, выпачканные липкими сладостями? Прошлой ночью она даже не успела подумать, каков он на вкус. Теперь она не могла думать ни о чем другом.
– А они не кажутся подгоревшими? – спросила она, отворачиваясь.
Кент мотнул головой, нанизывая на палочку еще один маршмеллоу.
– Они хрустят и раскрываются во рту, горячие и вязкие.
У Сэди выступили слюнки. И она была абсолютно уверена, что не лакомство тому причиной.
Кент предложил ей успевший поджариться кусочек:
– Держи, попробуй сама.
Она покачала головой:
– А пальцы я не обожгу?
Он закатил глаза, подул на лакомство и снял его с палки.
– Ты такая городская девчонка. Открой рот.
Ей не следовало бы этого делать. Но его пальцы уже приблизились к ее губам, взгляд его тигровых глаз был прикован к ее рту, а расплавленный маршмеллоу распространял вокруг соблазнительный аромат. И она открыла рот. Большая ошибка. Лакомство хрустнуло у нее во рту, и все ощущения всколыхнул сладостный вкус. Вкус маршмеллоу и Кента Нельсона. Язычки пламени плясали на его покрытых щетиной щеках. Сэди слизала каждую липкую сладкую каплю с его теплых пальцев. Увидела, как расширились его зрачки.
Кент замер, осознав, что его пальцы у нее во рту. Туда же устремился и его взгляд. Да и как иначе, если губы ее казались такими липкими, сладкими, притягательными? Ему внезапно захотелось узнать, каковы они на вкус.
– Боже, – пробормотал он и наклонил голову, чтобы исполнить свое желание.
Сэди также потянулась к нему, его совершенные губы коснулись ее рта, вовсе не сладкие и теплые. Зато горячие и пьянящие.
Жар окутал ее, затопил чувства. От его прикосновений, казалось, летели искры. Сэди уже не заботило ни то, что они оказались в безлюдном на многие мили буше, ни то, что знали друг друга пару дней, ни притаившиеся под каждым кустом ползучие гады. Лишь его руки, запутавшиеся у нее в волосах, нежные прикосновения пальцев, жар его губ. Хриплое дыхание. Сладость поцелуя. Низкий горловой стон, родившийся у него, когда их языки встретились. И ненасытное стремление испытать большее.