Хончо провел ладонью по молочной поверхности стены, и прямоугольная секция скользнула в сторону, открывая проход. Блейд шагнул вслед за ньютером, и впереди них, разгоняя мрак, немедленно возник туманный светящийся шар.
Они шли друг за другом по узкому коридору, вымощенному гладкими плитами из тексина. Спина Хончо в полупрозрачной накидке маячила впереди, и на миг дьявольское желание овладело Блейдом. Это был живой, реальный Хончо, не призрак-симла, и он мог сломать ему хребет голыми руками…
Блейд мотнул головой, преодолевая искушение. Нет, время еще не пришло! Он — чужой в чужом мире; Хончо нужен ему — в той же степени, в которой он нужен Хончо. Эта нехитрая формула безопасности заставила расслабиться его мышцы.
Внезапно ньютер, не оборачиваясь, произнес:
— Я доверил тебе свою жизнь, помни об этом. Мы связаны; если мне грозит опасность, то и тебе угрожает не меньшая. — Он сделал паузу, потом добавил: — Мы идем к Оргу, властителю питцинов, и к Тоте, его дочери. Они недоверчивы… не верят мне. Но теперь появился ты, и им следует узнать об этом. Только учти, питцины вряд ли сочтут тебя Маздой. ИХ боги ничего не значат для этого племени. Хитрый народ и слишком рациональный — но я сумею убедить короля, что ты можешь нам помочь. На самом деле, можешь! Однако помогать ты должен не питцинам — мне!
Блейд промолчал. В воздухе пахнуло интригой и кровью. Похоже, Хончо замыслил самый банальный дворцовый переворот. Перерезать ИХ, таинственных повелителей Тарна, и захватить власть. Для этого были нужны питцины и Блейд. Потом ньютер попытается устранить союзников — азбучная истина для агента МИ6А. Впрочем, Блейд ничего не имел против участия в путче — однако, на чьей стороне? Этот вопрос пока оставался неясным, не хватало самых элементарных данных. Но ситуация сулила богатые возможности. А пока…
Он небрежно спросил:
— Сегодня ты немного развлекся, Хончо? Ну, и как тебе понравилось зрелище?
— Я смотрел не ради удовольствия, — в равном голосе ньютера Блейд впервые уловил раздражительную нотку. — Я попытался понять вас, гомидов. Такого не видел ни один ньютер. Они не любопытны; все субъекты с аномальными склонностями уничтожаются в период отбора! Но я… я — другое дело! Мне было интересно, хотя кое-что ставит меня в тупик. — Он помолчал, и вдруг неожиданно спросил: — Как вы называете этот процесс — в той стране, откуда ты прибыл?
— Мы называем это сексом, — ухмыльнулся Блейд. — Но вряд ли ньютер, даже с четырнадцатым уровнем разума, способен что-либо понять в таких делах. Видишь ли, голова тут ни при чем — важна другая часть тела.