После полудня за ними увязалась дюжина катрабов — медведеподобных созданий, одновременно походивших на огромных гиен. У них был желтоватый блестящий мех, могучие челюсти и широченные когтистые лапы; весили они, по прикидке разведчика, фунтов по шестьсот. Час за часом стая упорно трусила по накатанному следу нарт, не переходя в атаку, но и не скрывая своего настойчивого и хищного интереса. Собаки заволновались; наконец, это молчаливое преследование стало раздражать и Блейда. Он велел Аквии остановиться, взял копье и топор и направился прямо к зверям.
Они подпустили его на пять ярдов — видно, полагались больше на чутье, чем на зрение, а носы говорили, что легкая добыча сама движется к ним в пасть. Потом передние разглядели голову дайра, его страшные клыки и туманный перламутровый блеск панциря; вся стая с глухим ревом подалась обратно и ринулась, не разбирая дороги, в снежную пустыню.
В результате этого эпизода Блейд заключил, что дайры пользуются среди местной живности непререкаемым авторитетом и бояться ему нечего. Удачно метнув копье, он перешиб хребет одной твари, затем добил её топором. Аквия развернула и подогнала нарты, без слов наблюдая, как разведчик быстро свежует еще теплую тушу. Ободрав шкуру и слегка очистив её от мездры, Блейд швырнул её в задок саней, на останки снежного ящера. Мясо он решил бросить; собаки еще не были голодны, а груз на нартах — довольно велик.
Странники вновь в молчании помчались к северу, поглядывая на светило, висевшее на локоть над горизонтом. Останавливаться на ночлег было еще рано; до сумерек упряжка одолеет еще немало миль, и где-нибудь да встретится подходящее для привала место — небольшая площадка в окружении торосов.
На этот раз молчание нарушил Блейд.
— Аквия?
— Да? — такое холодное, замерзшее «да», словно ком снега, подобранный с этой ледяной равнины.
— Я не собираюсь тебя пытать.
— Я знаю.
— И мстить тебе я тоже не хочу.
— Ты уже отомстил. Вчера.
— Значит, мы квиты?
— Можно считать и так…
Блейд уткнулся подбородком в мохнатую грудь, Пожалуй, вчера он перегнул палку…
— Поговорим?
Она повернула к разведчику бледное лицо, обрамленное серебристым мехом капюшона, и тихо спросила:
— Ты что-то хочешь узнать?
Да, этой женщине не откажешь в проницательности! Хорошо еще, что она не способна отчетливо читать мысли — все его мысли, подумал Блейд. Вслух же он произнес:
— Только одно: ты больше не спрашиваешь, откуда я появился в вашем мире. Почему?
— Потому что ты не из нашего мира, Риард. Я поняла это сразу.
— Как?! — это был глупый вопрос, и Блейд тут же пожалел, что задал его.