Но Жизель не успела обратиться к полусонному сэру Уилфриду: музыканты заиграли торжественный марш и перед оживившимися гостями предстал Мэттью, одетый в длинную красную мантию, отороченную по подолу мехом горностая. На лице его красовалась окладистая белая борода из пакли, в руке — посох.
— Святой Николай! — в один голос воскликнули леди Елизавета и ее неразлучная подруга леди Алиция.
Затем вошел Питер в образе молодой девушки, под руку с актером, который, как догадалась Жизель, изображал ее жениха. Вскоре он исчез, и «девушка» заломила руки, старательно показывая, как невыносимо она страдает.
Сэр Уилфрид открыл наконец глаза, выпрямился в своем кресле и громко возвестил:
— Это о святом Николае и трех сестрах!
Жизель скептически усмехнулась. Притча о том, как добрый святой одарил живущих в страшной нищете сестер богатым приданым, дабы им не пришлось торговать собой на ярмарочных площадях, как нельзя лучше подходила для рождественского представления, однако Жизель предпочла бы, чтобы Мэттью выбрал какую-нибудь другую пьесу, где бы не затрагивалась тема приданого или свадьбы.
Тем временем в зале появилась еще одна пара, также изображающая влюбленных. И снова последовали разлука и горестные страдания, за чем внимательно наблюдал святой Николай, в величественной позе стоявший поодаль.
Выход третьей сестры ознаменовался всеобщим оживлением и откровенными взглядами в сторону Жизель, и она мгновенно поняла почему: причина крылась не в том, что «девушка», в которой легко узнавалась сама Жизель, вела себя чрезмерно суетливо, всем своим видом показывая, что она рачительная хозяйка, а в том, что играл ее не кто иной, как доблестный сэр Майлс Бакстон.
Больше всего Жизель позабавил жених третьей сестры: с первого взгляда стало ясно, что он изображает сэра Майлса — начиная с надменного выражения лица и кончая манерой держаться. Жених выказывал полное безразличие к невесте, которая сновала вокруг него, шурша юбками, и только вышагивал взад-вперед по импровизированной сцене, подобно деревянному солдатику.
Отлично копирует, подумала Жизель, пряча довольную улыбку.
Наконец святой Николай одарил сестер приданым под общее ликование, и тут сэр Майлс сделал такое, чего никак не ожидала Жизель. Третья сестра вдруг жеманно надулась, делая вид, что раздумала выходить замуж за своего чопорного жениха, а тот, поняв, что может потерять и ее, и приданое, предпринял попытку похитить суженую, однако получил внушительную оплеуху и рухнул на пол. Однако шустро вскочил и, прижав руки к груди, стал приносить пылкие извинения. Наконец ему удалось разжалобить невесту, и та в знак примирения схватила его в объятия, причем с такой силой, что ноги несчастного оторвались от пола. Публика пришла в полный восторг и приветствовала влюбленных бурными аплодисментами.