Склонив голову к руке Жизель, он поцеловал ее — совсем не так, как прежде, а очень и очень нежно. С любовью. Этим поцелуем он будто подтверждал, что исполнит все данные обещания. Жизель замерла как каменная, не в силах оттолкнуть его. Страхи и предубеждения вновь всколыхнулись в смятенной душе.
Почему она сопротивляется? Почему не отдается великому блаженству просто находиться рядом? И почему, в конце концов, не соглашается на брак с этим красивым и славным рыцарем?
Великий Господь! Что же делать? Жизель чувствовала себя загнанной в ловушку. Великолепный Майлс почти покорил ее сердце, но как быть со стремлением к личной независимости? Голос разума не давал покоя. Подожди, не торопись, подумай хорошенько! — молотом стучало в голове. Можешь ли ты с уверенностью сказать, что он не станет после свадьбы другим?
Очень осторожно девушка отняла свою руку. Когда Майлс поднял голову, она встретилась с его вопрошающим взглядом.
— Сэр Майлс, я…
Нахмурившись, Бакстон кивнул.
— Понятно, миледи, — мрачно проговорил он. — Все еще сомневаетесь в моей искренности? Или находите меня недостойным того, чтобы стать вашим мужем?
— Да! Нет! Я… я не знаю.
— Довольно! — заявил Майлс. Голос его стал холоднее снега у них под ногами. — Я сделал все что мог, из шкуры вон вылезал, чтобы не сорваться, был образцом терпения. Но я не желаю служить всеобщим посмешищем и не позволю, чтобы надо мною издевалась женщина — тем более когда меня заверили, что с брачным контрактом все в порядке и осталось только его подписать!
С этими словами он резко повернулся и пошел к своему коню.
— Сэр Майлс! — вскричала Жизель.
— Нет, с меня хватит. Я устал от пустых разговоров, — бросил Майлс через плечо и взял в руки поводья. Потом все же преодолел себя и посмотрел на Жизель. Взгляд его метал молнии. — Я не мальчик, не игрушка, которой можно забавляться на досуге. — Взявшись за луку, он легко вспрыгнул в седло. — Запомните, я — сэр Майлс Бакстон, и если вы не считаете меня достойным, найдется немало благородных девиц, которые не будут разделять ваше мнение. А теперь, миледи, садитесь на лошадь. Пора присоединиться к остальным гостям. Но знайте — между нами все кончено.
Жизель настолько обомлела, что осталась недвижима. Свою тираду сэр Майлс произнес до того властным и непреклонным голосом, а глаза его горели таким яростным огнем, что сердце девушки, на мгновение затрепетав, замерло в груди.
— Не заставляйте меня повторять дважды, миледи, иначе я буду вынужден уехать один, а вас оставить тут, — глядя в сторону, произнес рыцарь.