Криспин покачал головой.
— На месте короля я бы тоже играл в добродетель. Он не позволит нам поступать так, как будто мы шагаем через враждебную страну. Он продолжает считать Англию частью своего королевства, забывая при этом, что ему еще предстоит ее завоевать и…
— А разве его отец не владел Англией? — прервал его нетерпеливый Хоган. — Нет, теперь многое изменилось. Когда я служил под началом Руперта, мы могли свободно забрать у «круглоголовых» каплуна, лошадь, девчонку, не спрашивая их согласия. А теперь, Господи, и двух дней не прошло с того момента, как Его Величество вздернуло того бедного парня в Кендале за посягательство на честь девушки. Ей богу, Крис, для меня это было уж слишком. Глядя, как этот бедолага качается на веревке, я поклялся, что сбегу при первой же возможности, а сегодняшнее происшествие только ускорило событие.
— И что ты намереваешься делать? — спросил Криспин.
— Война — это торговля, а не призвание. Ею торгуют и Вилмот, и Букингем, и прочие высокопоставленные джентльмены. А поскольку служба в армии короля не сулит мне никакой выгоды, о небо! — я перейду на сторону Парламента. Если я выберусь живым из Пенрита, то первым делом побрею бороду и постригу волосы покороче, затем раздобуду остроконечную шляпу, черный плащ и пойду предлагать Кромвелю свой меч.
Сэр Криспин впал в глубокую задумчивость. Угадав его мысли, Хоган оживился.
— Мне кажется, Крис, что ты придерживаешься того же мнения?
— Может быть, — рассеянно ответил Криспин.
— Прекрасно! — вскричал Хоган. — В таком случае нам незачем расставаться!
Но Геллиард был холоден.
— Ты забыл, Гарри.
— Ничего подобного! Наверняка на стороне Кромвеля твое дело…
— Шшш! Я все хорошо взвесил. Мои надежды связывают меня с королем. Только в его победе вижу я свою выгоду. Не обычный военный грабеж, Гарри, а огромные земли, которые вот уже двадцать лет находятся в нечестивых руках. Моя единственная цель, Хоган, — возрождение Дома Марлей, а этого я могу добиться только через восстановление на престоле короля Чарльза. Если король проиграет — Боже, не допусти этого! — то мне останется только умереть. У меня не будет ни малейшей надежды. Нет, нет, Гарри, я остаюсь.
Но ирландец продолжал уговаривать его, пока наконец, осознав тщетность своих попыток, не вытянулся в кресле с расстроенным лицом. Криспин подошел и положил ему руку на плечо.
— Я рассчитывал на твою помощь в предстоящем деле, но раз ты уходишь…
— Дьявол! Ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. О чем разговор! — Внезапно в голосе сурового солдата промелькнула теплая нотка. — А тебе ничего не угрожает в случае моего бегства?