После этого бабушкиного торжества напряжение в нашей квартире ослабло. Но мама стала нажимать на папу, чтобы он помог доставить в Америку ее замужнюю сестру Ривку — с мужем и всем семейством, — которых можно было бы поселить вместе с «Бобэ». Папа уже переписывался с Ривкой, но Ривкин муж отвергал капиталистическую систему, и чтобы уладить этот вопрос, нужно было время. А тем временем мама присмотрела просторную пустующую квартиру на Лонгфелло-авеню, в нескольких кварталах от Олдэс-стрит, но все еще в микрорайоне моей 75-й школы. Мама хотела сразу же выплатить все, что нужно, за квартиру на Олдэс-стрит и переселиться на Лонгфелло-авеню как можно скорее. Она доказывала, что Ли быстро растет, да и я уже не ребенок, и нельзя мне больше спать вместе с сестрой на диван-кровати, да и на кухне тоже, хотя там я сплю один на полу, а Ли на раскладушке. Но папа уперся. Он возразил, что Велвел вытянул все наши сбережения, а чтобы оплатить переезд в Америку Рив-ки со всеми ее чадами и домочадцами, нужно целое состояние. Более того, в прачечной «Голубая мечта» дела тогда, как назло, шли неважно. Не такое это было время, чтобы позволить себе начать больше платить за квартиру.
* * *
Собственно говоря, в прачечной тогда не просто дела шли неважно, — там был настоящий кризис. Чтобы облегчить выплату долгов, накопившихся за прачечной, папа и его два компаньона продали долю в деле некоему мистеру Сусловичу — худощавому, желчному, очень религиозному маклеру по торговле недвижимостью, который, таким образом, стал четвертым компаньоном. Суслович очень скоро понял, что Бродовский и Гросс в деле — сплошной балласт, но ему потребовалось какое-то время, чтобы начать атаку на тупую спесь Бродовского. Взрыв произошел из-за спора о замене фургонов грузовиками.
Пакеты с бельем, которые собирали у заказчиков и потом доставляла заказчикам, все еще развозились на конных фургонах — таких, каким правил Джек-выпивоха. Мистер Суслович подсчитал, что если развозить белье на грузовиках, то вместо нынешних семи фургонов прачечной потребуется всего два грузовика, это обойдется гораздо дешевле и поможет увеличить число заказчиков. Мистер Суслович предложил, что он из своего кармана выложит аванс на покупку грузовиков. Но Бродовский уперся. Его бесконечные и бессвязные возражения сводились, в сущности, к двум аргументам: во-первых, возчик Моррис — это его, Бродовского, шурин, а Моррис — слишком нервный, чтобы водить грузовик, во-вторых, владелец конюшни Сэмюэль Бендер — это его двоюродный брат. И Бродовский кричал: