Три часа спустя, когда уже светало, два катера, набитых людьми и драгоценным грузом, пришвартовались к морскому лайнеру, где их встретили с радостью, тепло и весело.
Корабль двинул в путь, унося в своем чреве сотни людей подальше от этих мест, от такой далекой и близкой Африки.
Только грустный мальчик-абориген по имени Помпей, освободившийся с помощью оставленного ему мачете, долго стоял на самой высокой дюне и почему-то равнодушным взглядом созерцал еще темный горизонт…
Зона. 26 апреля 2016 года
Сталкер вздрогнул от гулкого протяжного звука. Воспоминания, охватившие тело теплой и приятной волной, стали быстро рассеиваться, унося, казалось бы, целую эпоху жизни прочь, долой. Хватаясь за обрывки пропадающих грез, он доосмыслил завершение того круиза почти до конца.
Как добрались до Одессы, по пути сбагрив оружие и катера, как поделили добычу, как праздновали и ликовали, утопая в алкоголе, любвеобильных женских ласках и эйфории победы. Были контакты со следствием, с органами внешней разведки и таможни по поводу инцидента с сомалийскими пиратами. Но, удивительно, никто не наезжал, не пугал, не стращал! СБУ тоже отметилась в расследованиях, но больше с интересом, чем гоняя по уголовным статьям. Дальше обналичка в разных ломбардах Украины, подарки сестре и дочери, брифинги, журналисты, звонки, предложения, попытки усовестить и заставить покаяться и т. д.
От всего этого, и прежде всего от самого себя, Александр сбежал в Зону. Корсаром…
Снова гул и близкий леденящий душу рык. Корсар с трудом разлепил веки, открыл глаза. Вот она – ужасная, поганая действительность. Страшная, чужая, смертельная неизвестность. Обстановка, от которой лучше умереть во сне, в сладких и томных воспоминаниях. Нет. Не получится, видно, кончить жизнь в эйфории и обеспеченной старости.
Сталкер открыл глаза шире, протер стекло маски.
Перед ним, прямо в двух метрах, во всю ширь торца коридора громоздилась отвратительная морда чудовища АЭС – жука-мутанта кроторога. Этот урод был похож на смесь крота и жука-носорога, с десяток метров в длину и три в толщину. Поедал он все, что имеет плоть и кровь, передвигается и под землей, и по поверхности.
«Здравствуй, Зона!»
Корсар тщательнее протер спецмаску, но это мало помогло. Видимость не улучшилась. Кислорода почти ноль, уровень радиации зашкаливает, патронов нет, штык-нож торчит из хитиновой морды твари, застрявшей в проеме развороченной двери. Дела – хуже некуда.
Корсар вспомнил, как сутками скитался по АЭС, выискивая средства выживания, еду, оружие и товарищей. Как жил в лаборатории полигона, где до него побывал и оставил записку Бродяга. Он был там, он жив! «Где ты, мой товарищ?»