— Ты хочешь сказать, что дело не выгорит? — спросил Чефуик.
— Вооружённая охрана, высокое напряжение, не говоря уже о заключённых… Тебе хочется побыть среди них?
— Я надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, — размечтался Гринвуд. — Должен же быть какой-то способ попасть туда!
— Разумеется, способ есть. Приземлиться с парашютом. Но как оттуда выйти? — спросил Дортмундер.
— А если обойти кругом? — предложил Марч. — Может, что-нибудь и увидим.
— Пушки, например, — вставил Дортмундер. — Меня бы это не удивило.
— Нам нужно убить целый час до прихода поезда. Обойдём кругом за это время, — предложил Келп.
Дортмундер пожал плечами.
— Ради бога.
Компаньоны обошли лечебницу и не увидели ничего обнадёживающего.
У тыльной стороны здания они вынуждены были покинуть асфальтовое шоссе и идти полем. Когда пересекали ржавые рельсы, Чефуик с удовлетворением отметил:
— Свои пути я держу в лучшем состоянии.
— Ими давно не пользуются, — заметил Келп.
— Смотрите, — сказал Марч, — какой-то псих подаёт нам знаки.
Это действительно было так. Около клумбы кто-то в белом приветствовал их взмахом руки. Другой рукой таинственный незнакомец прикрывал глаза от солнца. Он улыбался.
Они тоже приветливо помахали ему, но тут Гринвуд воскликнул:
— Э! Да ведь это Проскер!
Все замерли с поднятыми над головой руками.
— Ну да! Это он! — подтвердил Чефуик.
Он опустил руку и все последовали его примеру. Там, около клумбы с цветами, Проскер приветствовал их издевательскими жестами, потом захохотал. Он сложился пополам, стал хлопать себя по коленкам, охваченный безудержным смехом. Он попытался ещё и махать руками, но, потеряв равновесие, чуть не упал.
— Гринвуд, — сказал Дортмундер, — дай мне твою пушку.
— Нет, нет, — запротестовал Гринвуд, — он ещё не вернул изумруд.
— Только нет никакой возможности наложить на него лапы, — сказал Марч. — Так что один чёрт.
— Это мы ещё посмотрим, — возмутился Дортмундер, угрожая Проскеру кулаком.
Тот так смеялся, что даже сел на землю. К нему подошёл сторож, но ничего не сделал.
— Просто сердце кровью обливается, что мы не можем добраться до этого подонка, — горевал Келп.
— Можем, — мрачно решил Дортмундер.
Все посмотрели на него.
— Ты имеешь в виду… — начал Келп.
— Никто не смеет издеваться надо мной, — изрёк Дортмундер. — У меня тоже есть самолюбие.
— Значит, мы не откажемся?
— Я сказал, что у меня есть самолюбие, — повторил Дортмундер, взглянув на Келпа. — Скажи Айко, чтобы ставил на довольствие, — велел он.
Он ещё раз посмотрел на Проскера, который, заходясь смехом, катался по земле, обхватив себя руками и молотя по земле ногами.