— Извините за ранний визит, — сказал он, когда они сели. — Но наше дело не терпит отлагательства.
Он не знал, что говорить дальше. Она сидела напротив и в упор смотрела на него.
— Вы недавно лежали в истадском роддоме, — сказал он.
— Я родила мальчика, — ответила она. — Пятнадцатого числа. В три часа дня.
— Примите мои поздравления, — сказал Валландер. Сведберг и Бирк тоже что-то пробормотали.
— Приблизительно за две недели до этого, — продолжил Валландер, — а точнее, в ночь на первое октября, где-то после полуночи, вас навестили, не знаю, ожидали вы этого визита или нет.
Она непонимающе на него посмотрела.
— Интересно, и кто же это мог быть?
— Медсестра, которую вы, возможно, не видели раньше?
— Я знала в лицо всех, кто работал по ночам.
— Эта женщина появилась еще раз две недели спустя, — продолжил Валландер. — И мы полагаем, что она приходила к вам.
— Ночью?
— Да. Где-то после двух.
— Ко мне никто не приходил. К тому же, я спала.
Валландер задумчиво кивнул. Бирк стоял за диваном, Сведберг сидел на стуле у стены. Вдруг стало очень тихо.
Все ждали следующего вопроса.
Он обязательно задаст его.
Только сначала он должен сосредоточиться. Он все еще чувствовал усталость. На самом деле, надо бы спросить, почему она так долго пролежала в роддоме. Осложнения? Но он не спросил.
Было кое-что поважнее.
От Валландера не укрылось, что она говорит неправду.
К ней приходили, в этом Валландер не сомневался. И Катарина Таксель знала эту женщину.
Вдруг заплакал ребенок.
Катарина Таксель встала и вышла из комнаты. В ту же минуту Валландер решил, как ему продолжать. Он не сомневался, что она говорит неправду. С самого начала она отвечала как-то уклончиво, увиливала. Проработав много лет в полиции, Валландер волей-неволей научился отличать правду от лжи и приобрел почти никогда не подводившее его чутье на обман. Он поднялся и подошел к окну, где стоял Бирк. Сведберг присоединился к ним. Они наклонились друг к другу, и Валландер, не отрывая взгляда от двери, через которую она вышла, шепотом сказал:
— Она говорит неправду.
Другие, казалось, ничего не заметили. Или не были так уверены. Но не возражали.
— Этот разговор может затянуться, — продолжал Валландер. — Но я считаю, что Таксель — очень важная для нас фигура, и сдаваться не собираюсь. Таксель знает эту женщину. И мы обязательно должны выяснить, кто она.
Бирк как будто впервые понял взаимосвязь.
— Ты что, хочешь сказать, что за всеми этими преступлениями стоит женщина? Что убийца — женщина?
Он почти испугался собственных слов.
— Это совсем не обязательно, — сказал Валландер. — Но я уверен, одно из центральных мест в этом деле занимает женщина. И если она не убийца, то, значит, за ней стоит кто-то еще. Нам необходимо выяснить, кто эта женщина.