Первый шаг был сделан, когда ему удалось заставить ее прервать молчание и начать говорить. Это случилось после того, как он во второй раз прочел переписку, которую она всю свою взрослую жизнь вела с матерью и потом аккуратно сохранила. Валландер тогда интуитивно предположил, что именно с помощью этих писем он сможет пробиться сквозь оболочку ее неприступности. И он оказался прав. Это произошло третьего ноября, месяц тому назад. Валландер в то время был все так же подавлен из-за Анн-Бритт Хёглунд. Он уже знал, что она выживет и, более того, снова будет здорова, и от раны не останется ничего, кроме шрама на левой стороне живота. Но чувство вины давило на него так сильно, что грозило задушить. Больше всего Валландера тогда поддержала Линда. Несмотря на собственную занятость, она приехала в Истад и заботилась о нем. Но она также пыталась надавить на него, внушая ему, что он не виноват, что виноват случай. Благодаря ей он смог пережить первые ужасные недели ноября. Ему стоило огромных усилий не сломаться самому, и тем не менее все остальное время он посвятил Ивонн Андер. Это она стреляла в Анн-Бритт Хёглунд, она могла убить ее, если бы того захотел случай. Но с приступами агрессивности и желанием ударить ее он боролся только поначалу. Потом ему стало важнее понять, что она за человек. Именно Валландеру в конце концов удалось пробиться через ее молчание. Он заставил ее говорить. Он обвязался веревкой и начал спускаться.
Что он нашел там внизу? Долгое время ему даже казалось, что она сумасшедшая, что ее рассказы о себе — страшный сон, болезненно деформированные фантазии. Но тогда он не очень полагался на собственные оценки, правда, и недоверие к ней он скрывал не особенно успешно. Однако он все время отдаленно предчувствовал, что она рассказывает все так, как есть на самом деле. Что она говорит правду. Где-то в середине ноября представления Валландера словно повернулись вокруг собственной оси. Очутившись в исходной точке, он, казалось, стал смотреть на все новыми глазами. Он больше уже не сомневался, что она говорит правду. Еще он понял, что у Ивонн Андер есть одно редкое качество — она практически никогда не лжет.
Он прочел письма ее матери. В последней связке было странное письмо от женщины-полицейского из Алжира, некоей Франсуазы Бертран. Сперва он вообще не понял, о чем речь. Письмо лежало вместе с незаконченными письмами от матери — написанными в Алжире год назад, но так и не отосланными. Франсуаза Бертран написала свое письмо в августе девяносто третьего. Однажды ночью после многих часов мучительных раздумий Валландер наконец докопался до ответа. Он понял. Мать Ивонн Андер, которую звали Анна Андер, была убита — по ошибке, по глупой случайности, и алжирская полиция замяла это дело. По всей очевидности, за убийством крылись политические причины, террористическая акция, хотя Валландер и не мог до конца понять сути конфликта. Но Франсуаза Бертран в своем письме очень доверительно рассказала всю правду. Ивонн Андер тогда еще молчала, и Валландер обратился к Лизе Хольгерсон. Лиза Хольгерсон выслушала его, а потом связалась с Государственной уголовной полицией. После этого Валландер на время потерял это дело из виду. Сам он потом еще раз перечитал все письма.