В тот же день, когда городская газета «Истадс Аллеханда» напечатала объявление о смерти отца Курта Валландера, позвонил Стен Виден. Последний раз Валландер разговаривал с ним несколько лет назад. Когда-то они были близкими друзьями. Вместе увлекались оперой и мечтали о будущем. Стен очень хорошо пел. Валландер собирался стать его импрессарио. Все изменилось в тот день, когда внезапно скончался отец Стена, и тому пришлось взять на себя управление конным заводом. Валландер сделался полицейским, они встречались все реже и реже. И вот теперь, узнав о смерти отца, Виден позвонил. Закончив разговор, Валландер вдруг засомневался, а знал ли Стен его отца? Но он все равно был благодарен ему за звонок. Было приятно знать, что кто-то, кроме близких родственников, помнит о его отце.
Несмотря на все случившееся, Валландер старался не пренебрегать своими обязанностями. Уже на следующий день, четвертого октября, он вернулся на работу. Ночь была бессонной. Линда спала в своей старой комнате. Накануне заезжала Мона, она привезла с собой ужин, чтобы, как она сказала, немного отвлечь их от печальных мыслей. И неожиданно для себя впервые за пять лет, прошедших после мучительного развода, Валландер почувствовал, что их брак действительно принадлежит прошлому. Слишком долго он умолял ее вернуться, надеясь, что все еще можно уладить. Обратной дороги нет. В его жизни появилась Байба. Смерть отца помогла ему наконец понять, что прежней жизни, жизни с Моной, уже не будет.
Всю неделю до похорон Валландер спал плохо. Однако коллеги не заметили в нем никаких перемен. Они выразили ему соболезнование, он поблагодарил. И сразу включился в работу. Лиза Хольгерсон, улучив момент, отвела его в коридоре в сторону и предложила взять отгул. Валландер отказался. Работа отвлекала от грустных мыслей.
Правда, то ли потому, что Валландер не мог уделять достаточно времени расследованию, то ли еще по какой причине, но всю неделю до похорон дела шли довольно медленно. Не говоря уже о том, что им одновременно приходилось заниматься розыском Ёсты Рунфельдта. Никто не мог понять, в чем дело. Казалось, он просто растворился в воздухе. Теперь уже никто не сомневался, что Рунфельдт пропал не по своей воле. С другой стороны, никаких доказательств связи между его исчезновением и убийством Хольгера Эриксона у них пока тоже не было. Пожалуй, единственное, что в отношении Рунфельдта могло считаться доказанным, это его страсть к орхидеям.
— Нужно узнать, как утонула его жена, — сказал Валландер на одном из совещаний, проходивших в эти нелегкие для него дни. Анн-Бритт пообещала поднять старые материалы.