Захотелось бабке искупаться в речке.
Купила бабка себе мочало,
Эта песня хороша, начинай сначала».
– Что же ты стоишь, Лена? – Лида указала кресло напротив себя. – Присаживайся!
По-крабьи боком Лена воспользовалась приглашением. Сестра ободряюще ей улыбнулась.
– Пожалуйста, выбери на столе любую картинку и опиши. Единственная просьба: нас меньше, чем обычно требуется для расстановки, поэтому постарайся уложиться в несколько слов.
Лена схватила первую подвернувшуюся бумажку.
– Откуда творчество? – фыркнул Рома, заглянув ей через плечо. – Лида, ты ведёшь кружок некромантии для самых маленьких, или в дурдомах мастер-классы проводишь?
– Пожалуйста, вернись, на место, – мягко попросила Лида.
Кинув на картинку трусливый взгляд, Лена узнала один из арканов Таро в любительском исполнении. Во избежание разночтений художник завершил рисунок волнистым полотенцем с подписью «Луна». Означенное светило смахивало на взрыв галактики. Зайцы с некупированными хвостами изображали волка и собаку. В лужице на переднем плане варился успевший покраснеть рак, а на заднем маячили два кариозных зуба – башни так сказать.
«Жила была бабка на берегу речки…».
В своё время Лену чуть не перевели в коррекционную школу из-за систематических отказов отвечать на уроках. Негуманно запрещать детям материться – у них больше поводов, чем у взрослых. Лена это всегда понимала, заранее преподав Нюсе несколько уроков. А
онисмотрели. Лена прочистила горло:
– $%*^*!
– Будем считать это вступлением, – предложила Лида.
– Собака и волк воют на Луну, вот! Ну, теперь выбрать этих… заместителей?
Улыбка Лиды съёжилась в тревожную гримасу.
– Будь добра.
Лена подошла к Насте.
– Ты – Луна.
«Кругломордая и плаксивая, как на картинке», – прокомментировала она про себя свой выбор.
Как бы подтвердив правильность выбора, Настя хлюпнула носом и покосилась на Димку горько.
– Надо сказать: «Настя, ты – Луна», – поправила Лида.
– Угу. Насть, ты – Луна.
Собака – это Димка, без вопросов. С Ромки волков хватит, жаль, что Лидка вне игры. Охранник почему-то не годился, хотя Лена была уверена, что волк мужского пола. Тёмненькая помощница? Совсем мелкая девчушка, худенькая, глаза янтарные, как у кота... Нет. Вторая девушка, рыжая, больше походила на лису, ну да ладно.
– Ты – волк.
– «Света, ты – волк», – снова поправила Лида.
– Хорошо-хорошо, Свет, ну, ты меня поняла. Ах да, Дим, а ты – собака.
Дима показал ей из-под стула безымянный палец правой руки.
Последовавшие за тем полчаса Лена постаралась прочно и безуспешно забыть: расставленные хороводом персонажи зажили настолько личной жизнью, что ей сразу сделалось неловко. Настя легла на пол, Света присела рядом, гладя её руки и утирая слёзы (впрочем, ревели обе). Едва Лида побеспокоила их расспросами насчёт ощущений, чувства хлынули из девиц, как понос из ноздрей нищего, производившего дефекацию на кладбище и застуканного жильцом могилы. Речь шла, главным образом, о любви. Димка также улёгся на пол – багровый, веки подозрительно дёргались. Девушки внимания на него не обращали, развернулись спинами. На осторожные Лидкины расспросы Дима реагировал невнятно: борьба со слёзными железами сказывалась на дикции. Лена не знала, куда деваться. Её жизнь изобиловала позорными моментами, но по части любовей она за себя ручалась: кроме бабушки и собак ни-ни. Папа разве что, но он вполне жив, если это важно для расстановки. И вообще, папа бы себя до такого не допустил. Любовь не пользовалась популярностью в Ленином семействе. Как пить дать, в бедолаг просочились посторонние мелодраматические духи.