– Какой?
– У тебя было в порядке вещей ложиться с мужчиной в постель в день знакомства?
– Нет. Это было только с тобой.
– Правда?
– Да. Я перед этим тысячу лет голого мужика не видела. И еще скажи, пожалуйста, кто подливал мне весь вечер, а потом как бы случайно положил мне руку чуть ниже талии?
Он улыбнулся:
– Я знал, что мы созданы друг для друга.
– Тебе подсказало сердце?
– Оно самое.
– А по-моему, что-что другое.
Она вдохнула аромат роз:
– Я пьянею, держите меня!
– Не торопись. У меня для тебя еще кое-что есть.
Они прошли на кухню.
– Открой духовку, – сказал он с довольным и одновременно загадочным видом.
Заинтригованная, она открыла дверцу, наклонилась, заглядывая в пышущее жаром нутро электропечи, и – о, чудо! – выдохнула.
Это гусь!
На отдельном противне – запеченный золотистый картофель.
– Ух ты!
– Он фарширован яблоками.
– Ты гений!
– Я только учусь. По твоему запылившемуся гроссбуху.
Он кивнул на подоконник. Там лежала поваренная книга размером с Большую Советскую энциклопедию.
– Дай-ка я тебя поцелую! А что будем пить?
– Красное сухое из Грузии.
– «Саперави»?
– Да.
– Обожаю! – с придыханием сказала она. – Но тебя больше. Как, кстати, насчет легкого секса? – она игриво скользнула пальцами по его шее.
– Секс у нас при свечах.
– Ладно, мне это нравится. Сначала покушаем и наберемся сил. Я приму душ, переоденусь, а ты, пожалуйста, не скучай, ладно?
– Я открою вино и порежу гуся. Все будет сделано, госпожа, – сказал он на восточный манер. – Свет вашей красоты затмевает солнце и ослепляет мои глаза.
Она рассмеялась:
– Это откуда?
– Это из сердца.
– Я польщена, мой принц. А теперь, с вашего позволения, я удалюсь.
Она прошла в спальню, оттуда в ванную, приняла душ и потом, завернутая в полотенце как куколка, встала перед нелегким выбором.
Что надеть?
Женщине непросто ответить на этот вопрос.
Ладно, пусть это будет светло-серое платье в обтяжку, которое надевала в мае на именины Наташи. Это очень красивое платье, но требовательное к фигуре: в нем слегка выступает животик. Пора в тренажерный зал, где не была три недели.
Ай да Сережа! Пока ее не было, он накрыл на стол.
Салат из свежих овощей, салат с тунцом, фруктовое ассорти, торт, – а в центре гусь и рубиновое вино.
Они сели за стол.
Они никуда не спешили. У них не было важных дел. Это было их время, которое они не отдали безумному миру, съедающему их жизнь по кусочкам. Ольга думала о том, что она скачет как зашоренная лошадь под ударами собственного кнута: не видя дороги, вся в мыле, – и едва успевает считать пролетающие мимо верстовые столбы. Это ее годы. Она не остановится, не отдохнет. Чувство долга всегда с ней и подстегивает ее: «Что расселась? Вперед»!