— Но ваша личная жизнь…
— Ты права, в цехе она… Хотя постой… Смотрел "Спадщину", когда приезжал на гастроли Киевский театр имени Франко. Вот неделю назад Софию Ротару слушал. Олег Кубата помог.
— А я на ее концерт не попала. Билетов не достала.
— Что же мне не сказала, я бы свои отдал.
— Как свои? У вас же лишних не было?
— Я бы для себя нашел. Имей в виду на будущее. Для тебя я готов на все…
Ирина, растерянная, стояла у стола.
— Иринушка, — взволнованно промолвил он. — Я тебя… Я привык к тебе и не представляю…
Ирина не помня себя выскочила из кабинета и пошла не через цех, как всегда ходила, а во двор завода.
"Только бы не встретить кого-нибудь из знакомых. Что это? Меня любит Григорий Петрович?! За что? Что он во мне нашел? Вспыльчивая. Злая. Да у него же и семья! Трое детей. Может, это оттого, что семью он видит мало. Все цех да цех! А я? Мое-то поведение?! Может, дала повод к этому? Нет, я просто уважаю Григория Петровича. Иногда делюсь мыслями с ним, как с отцом или хорошим товарищем. Мы бывали даже вдвоем, но все в норме, в рамках".
Она стала припоминать командировку в Киев, в которой они были полгода назад. Вечером гуляли по многолюдному Крещатику. Потом сидели в кинозале. Смотрели кинофильм. Правда, она боялась, что ее руку возьмет Григорий Петрович. А потом так захотелось самой положить свои ладошки в его большие ладони! Но этого не случилось. Они даже не поделились впечатлениями о кинофильме. И как только покинули кинозал, перевели разговор на заводскую тему…
Возвращаясь домой, Ирина притворилась больной и не пошла с ним в вагон-ресторан. "Голова болит", — сказала она. Григорий Петрович принес ей бутерброды, бутылку кефиру. "Может, уже тогда… Нет. Это чувство появилось подавно". Полгода назад, когда они ездили в командировку, ничего подобного не было. Сколько же лет Григорию Петровичу? Наверное, сорок пятый пошел. Быстро несется время. А давно ли я с малюткой на руках пришла в цех к нему, Вербину, с просьбой принять на работу нормировщиком? А вот уже дочка осенью пойдет в первый класс.
"А ведь любила я своего Николая, когда выходила замуж. Гордилась своим моряком. Формой, что ли, он меня покорил. Кто из семнадцатилетних девчушек не влюблялся в моряков!"
Но не только формой увлек ее Николай… А потом все прошло. Может, с того самого вечера, когда утром, в воскресенье, в дверь их квартиры постучались. Робко постучались. Открыла.
— Здесь живет Николай Гришин? — смущенно спросила курносая девушка с обильными веснушками.
— Здесь…
— Позовите его, пожалуйста!
Николай сначала застыл посреди комнаты, а затем бросился к двери.