— Ну и пусть, мне это ни к чему.
— Непонятные рассуждения. Ведь ты комсомолец! На кого же нам опираться? Может, тебя кто-то обидел?
— Меня?! — удивленно спросил Леонид. — Пусть попробует обидеть!.. Впрочем, какие ко мне претензии? План я выполняю.
Подошел Олейник-старший, чтобы вставить и свое слово.
— А от всех этих изобретений и новшеств для нашего брата польза какая? Десяткой вознаградят! А что сейчас десятка? Лучше бы о новых станках позаботились. Станки старые, а нормы новые.
— У вас станок такой же, как у Ручинского. Я смотрел паспорт. Ручинский десять лет на нем работает и без капитального ремонта. Только за этот счет дал экономию государству более десяти тысяч рублей.
— Ручинский один все время на станке работает, а на моем за это время, наверное, пяток токарей сменилось. А вы знаете, от кого мне станок достался? Не знаете. Вот то-то же. А рацпредложения требуете! Дайте мне новый станок…
— Ничего себе один, какую гвардию токарей на этом станке подготовил.
Алексей собрался было уходить, но остановился и, как бы между прочим, сказал:
— Только учтите, новые станки в первую очередь будут давать рационализаторам.
Если с рационализаторскими предложениями Олейник-старший не торопился, то заявление на имя начальника цеха о переводе на новый станок написал. Алексей увидел его на столе в кабинете Вербина.
— Второе заявление Олейник написал, — недовольно буркнул Вербин. — Доказывает, что на новом станке покажет себя — и точка. А ведь станок у него еще хороший.
— Может, надо испробовать.
— Нет, этого станка ему, как своих ушей, не видать. На новый хочу Тараса Олейника перевести.
— Зашел узнать, где сменный мастер Стрижова? — спросил Коваленко. — Что-то ее не видно.
— А как ты ее увидишь, когда она приболела?
5
Уже в девятом часу вечера, после начала работа второй смены, нормировщик Гришина, увидев свет в кабинете начальника цеха, зашла к нему. Он сидел за столом, заваленным разными инструкциями, письмами, журналами, и непонятно, читал их или просто был занят другими мыслями.
— Григорий Петрович, — сказала Ирина. — Когда вы бываете дома? Не я ваша жена!
— Ты тоже задерживаешься.
— Я — другое дело. И задерживаюсь только тогда, когда наряды закрываю.
— Ну, присаживайся, коль зашла, — сказал Вербин. — Как с фондом зарплаты?
— Уложились. Мы всегда бы укладывались, Григорий Петрович, если бы не оплата этих субботних магарычей.
— Как ты сказала? "Магарычей"?
— Так все говорят в цехе. Разве вы первый раз слышите?
— И придумают же. Ничего, Ирина, не поделаешь. То металла нет, то станки ломаются, вот и попробуй без магарычей.