Привалов автоматически стал генеральным директором автообъединения.
Кабинет директора покидали быстро.
— Заходите, заходите, пока он не ушел, — напомнила секретарша.
Алексей постучал о косяк второй двери и, услышав из глубины голос, вошел. В большом, в три окна, кабинете, лицом к двери, за длинным столом с телефонами и селектором, пепельницей и календарем, с подписанными и неподписанными бумагами сидел директор. На стенах — чертежи, фотографии автомобилей. Привалов встал и пошел навстречу. Высокий, худой, правое плечо выше, как у бильярдиста. Качнулся, шагнул левой ногой и, левой же рукой опираясь на стол, протянул правую, здороваясь.
"Наверное, директор играет на бильярде".
Привалов руку подавал редко, больше здоровался кивком головы.
"Значит, в духе, — отметил про себя. Алексей. — И главное — один".
— Садитесь! Слушаю вас.
— Я по вопросу размещения станков. Скученности. Во втором механическом.
— Я эту скученность оплатил рабочим. В порядке премий из фондов.
— Но существуют нормы.
— Да, из норм мы выходим. Но вы же знаете, страна строит КамАЗ. Туда идут миллионы. А за счет своих средств много не построишь. Много не внедришь.
— А если ссуду из банка…
— Им же надо расчет, прирост, эффект. Конечно, мы не стоим на месте. Занимаемся реконструкцией. Сейчас, кстати, на очереди экспериментальный. Иные думают, что стоит директору внедрить новшество — и оно даст большой эффект. А если не внедряем, то он консерватор. Все ясно. Я тоже так думал. А вот стал директором, понял: внедрять новое чертовски трудно. И, может быть, самое сложное тут — преодоление собственного внутреннего сопротивления, перешагнуть психологический барьер. Вступить в борьбу с другими, ломать, ломать!
— Мы немного просим. Но нам надо производственные площади. Новые станки мы не знаем, где поставить. "Цепочка", нарушена.
Алексей открыл папку.
— Вот так предлагаю разместить станки. Мы выиграем время, повысим производительность труда. Но о перестановке станков начальник цеха и слушать не желает.
— Где же мне найти вам помещение?
— Такое помещение освобождается. Склады уже почти перешли в новое здание. Можно две поточных линии разместить. Я набросал…
Но директор даже не взглянул на схему. Смерил длинными шагами кабинет туда и обратно. Остановился около Алексея.
— Я знаю, Вербину будет тяжело ломать. Он своими руками все делал, создавал. У него еще допотопные станки стоят. Никак не может с ними расстаться. А вы, молодежь, ломать можете!
— Я тоже против, чтобы ломать. Но надо хотя бы "цепочку" создать на первое время. Старые станки выбросить. Я тут прикинул.