Время от времени раздавались соболезнования в мой адрес, когда мы тащили к лодке для ловли макрели спасательное оборудование.
– Пусть кто-нибудь найдет Фреда Кокера, – сказал я им. – Скажите, чтобы он приехал сюда, захватив мешок и корзину. – И сразу раздался гул предположений и догадок.
– Эй, мистер Харри, кто-нибудь был на судне?
– Повторяю, позовите Фреда Кокера, – ответил я, и мы отправились в шлюпке к якорной стоянке «Балерины».
Пока Уолли ждал нас в шлюпке наверху, мы с Чабби погрузились в мутную воду гавани. «Балерина» лежала вверх килем на глубине сорока футов. Видимо, она перевернулась, пока тонула, но не было причин беспокоиться, что мы не попадем внутрь ее: днище раскололось пополам вдоль киля. Поднимать ее уже не было никакого смысла.
Чабби ждал у дыры в днище, а я пробрался внутрь. То, что осталось от камбуза, было теперь заполнено бесчисленными стаями рыб. Они пребывали в каком-то прожорливом экстазе, и я едва не захлебнулся собственной рвотой прямо в акваланге, когда увидел, что было их трапезой.
Лишь лоскутки зеленой ткани, прилипшие к останкам плоти, указывали, что это была Джудит. Мы вытащили ее останки тремя кусками и я положил их в холщовые мешки, что привез Фред Кокер.
Я сразу же нырнул еще раз и стал пробираться среди станков днища к тому отсеку под камбузом, где все еще покоились два железных цилиндра, привинченных к специальной раме. Оба крана были широко открыты, и кто-то вырвал шланги, так чтобы газ мог свободно вытекать из баллонов. Никогда в жизни я не чувствовал такой безудержной ярости, как в эти мгновения. Она была тем сильнее, что речь шла о моей личной потере. «Балерина» погибла, а она была частью моей жизни. Я закрыл краны и присоединил шланги. Это было уже мое личное дело, и я займусь им сам.
Когда я шел по пристани назад к пикапу, меня утешала лишь одна мысль – «Балерина» была застрахована. Я куплю себе новое судно, может, не столь красивое и любимое, как «Балерина», но все же судно.
В толпе я заметил блестящую черную физиономию Хэмбона Уильямса – портового паромщика. Вот уже сорок лет он гонял свою лодчонку взад и вперед по гавани, беря по три пенса за рейс.
– Хэмбон! – окликнул я его. – Ты отвозил кого-нибудь на «Балерину» прошлой ночью.
– Нет, сэр, мистер Харри, никого.
– Совсем никого?
– Только вашу барышню. Она сказала, что забыла на судне часы. Вот я и отвез ее за ними.
– Барышню?
– Ну да, что с желтыми волосами.
– Во сколько, Хэмбон?
– Часов в девять. Я сделал что-то не то, мистер Харри?
– Да нет, все в порядке. Забудем об этом.
Мы похоронили Джудит на следующий день после полудня. Мне удалось добиться участка на кладбище возле ее родителей. Анджело это одобрил. Он сказал, что ему было бы очень больно, если бы она лежала в одиночестве где-нибудь на холме. Анджело все еще находился под действием таблеток, на кладбище он был задумчив и молчалив.