— Ты меня не убедила, мы отправляемся старой дорогой — если, конечно, я еще командир.
— Только потом не придумывай того, что я говорила, и того, о чем молчала, — огрызнулась она, демонстрируя явное презрение к моим умственным способностям.
— Послушай женщину и сделай наоборот, даже если она известна прогрессивной общественности как сверхвумэн и бой-баба. Курс — восемьдесят, склонение — пять. Мощность силовой установки — шестьдесят процентов. А теперь вперед.
Вначале я был уверен, что поступил правильно. Но к вечеру уже стал раскаиваться. Вернее, я просто-напросто пожалел, причем горько.
В ста километрах от Васино локаторы засекли быстро-и низколетящую цель — всего лишь за несколько секунд до того, как она на нас вышла (пыль есть пыль). Впрочем, можно было спокойно считать целью себя, а ее — охотником. Как этот охотник до нас добрался — вопрос немудреный: маршрут был известен и осталось только прочесать его. Шошана, между прочим, забеспокоилась минут за пять до того как. Стала вертеть крупномасштабные карты, а потом вдруг, но весьма настойчиво заявила:
— Сверни вон за тем камнем в ущелье.
— Создаешь атмосферу страха и ужаса? Не бойся, ведь я с тобой, — несерьезно отозвался я.
После чего я вылетел из водительского кресла и припечатался к палубе из-за очень серьезного удара в ухо. Ну, фемка, паскуда! Ботинок наступил на мою шею, дуло сквизера уставилось на мою башку, вызывая в ней не лучшие переживания и эмоции. Тем временем фемка свободной рукой, ногой и мыслеусилиями уверенно орудовала машиной. Я сразу почувствовал как вездеход сворачивает и идет под уклон.
Вдобавок, я морально мучился, оттого что оказался безнадежен в умственном отношении. Ведь девчонка — настоящая кобра. Как же я так расслабился с ней? Надо было сразу опознать ее суть, едва она предложила свои вероломные услуги. Ведь фемы могут действовать только групповым способом. А на кой ляд я этой компашке сдался, разве чтоб побыть пешкой в игре типа «поддавки».
Или вторая версия. Прямо противоположная, но еще менее обнадеживающая. Это фемка, отбившаяся от своих, фем-расстрига, корова, исключенная из стада за какие-то проступки, то есть одичавшая и буйная. Только ловкость и мастерство у нее не коровьи.
Ну, влип! Так вот я распереживался, а тут к моральным мучениям добавились физические. Машину долбануло вбок, и все резко сместилось, палуба стала крышей, крыша палубой. Я из-под Шошанской ноги выскочил, чтобы прогромыхать костями по всем бортам, а потом все неприятное случилось еще раз. И снова безжалостное бросание костей собралось повториться, но машина, постояв на боку, вернулась в прежнее положение, очевидно фемка успела зацепиться «конечностями» за склон. Потом она резко «поддала газу», я еще раз проехался по палубе, правда, уже на пузе и горизонтально.