Елена была превосходной партнершей, она предугадывала мои движения и не забывала делать вызывающие болеро, которые так любят кинематографисты. Шелк платья обвивал ее стройные и длинные ноги, она послушно выгибалась, и я постоянно чувствовал ее руку у себя на спине.
Когда стих последний аккорд, я с удивлением обнаружил, что мы находимся в центре зала, одни. То ли все остальные уже оттанцевали, то ли еще чего - но в середине этого человеческого столпотворения были только мы, так и не расцепившие рук.
- Париж четырнадцатого года, похоже, не так ли? - раздался голос Зимина. - Очень романтично.
На этом тишина закончилась, оркестр заиграл что-то быстрое, вроде чарльстона.
- Не так и плохо - отметила Шелестова. - Не думала, что ты умеешь танцевать аргентинское танго. Ладно бы американское - но аргентинское? Ты меня отпустишь или так и будем стоять?
- Да вот, умеем кое-чего - я снял руку с ее спины. - Нахватался по жизни разного.
- Поди, интересная жизнь была? - без улыбки сказал она.
- Почему была? - я тоже был серьезен. - Есть. Мне и сейчас не скучно.
- Да что ты? - у нас сегодня явно был вечер ответов вопросами. - А мне кажется то, что ты сейчас имеешь, очень трудно назвать жизнью. Так, что-то вроде стойла для коня, в котором полно овса и сена, знай только ешь, да свои функции иногда исполняй. Вон, смотри, и жокеи твои поспешают.
- Леночка - раздался слева голос Валяева. - Вас невозможно оставить даже на мгновение. Только зазевался - и анархисты уже вас танцуют.
- Добрый вечер - справа послышался голос Вики. - Вот не ожидала тебя здесь увидеть.
- Овес и сено - улыбнулась Шелестова и протянула мне руку. - Это было здорово, солдат.
- Это было по настоящему, мисс - я осторожно пожал ее руку, и она удалилась с Валяевым, который повернувшись ко мне, скорчил страшную рожу, что-то вроде 'Не влезай, убьет'.
- Ну везде пролезет - пробубнила Вика. - Я даже...
- Вик, я знаю все, что ты хочешь сказать - повернулся я к своей спутнице. - Не надо, вот правда, не надо.
- Ну не надо - так не надо - покладисто согласилась она. - Как скажешь.
- Батька, вот ты дал - Петро показал мне большой палец, когда я подошел к нашей маленькой анархической колонии. Ребята уже оккупировали стол, разогнав от него всю публику, и явно уже махнули по паре рюмок водки. - Показал недорезанным, чьи в лесу шишки!
- Да, это было красиво - подтвердил Азов, который уже скинул бушлат, оставшись в тельняшке, туго облепившей его грузное, но явно все еще очень сильное тело. - Прямо как в фильме синематографической.
Хлопцы зашумели, кто-то сунул мне в руку приличных размеров фужер с прозрачной жидкостью.