– Теперь тебя точно в машину сажать нельзя, – заключил он без улыбки. – Теперь тебе пешком идти до дома. А что за машина?
– Хорошая машина, чистая, – проворчал Колыванов, с кряхтением поднимаясь и делая вид, что не понимает повышенного любопытства этого странного человека.
– А ты кто такой, здесь зачем?
– А тебе-то что? – изобразил негодование Колыванов, пытаясь оценить статус незнакомца и степень внимания, которое он вызывал у Кораблева. – Я у тебя красть ничего не собрался. Только ботинок помыть! А ты тут… как слон. Мог бы вообще убить меня дверью.
– А ты не ходил бы под чужими дверями, вот и не пострадал бы. Твоя машина? А это кто с тобой? Водитель?
– Что-то ты много вопросов задаешь! – огрызнулся Колыванов, пытаясь направиться к машине. – Тут что, режимный объект? Развелось вас, кулаков-мироедов, приличному гражданину не подойти! Сразу дверью…
– Ну-ка, приличный гражданин, – незнакомец отработанным движением выдернул из кармана куртки служебное удостоверение.
На Колыванова особого впечатления не произвело, что на корочке четко виднелась надпись «ФСБ России». Мало ли в наше веселое время откуда можно взять такое удостоверение. На хорошей аппаратуре денежные купюры делают такого качества, что банкоматы их глотают не задумываясь. А тут всего лишь удостоверение! Голограмма там, видите ли!
– Документы есть? – снова поинтересовался незнакомец, опуская удостоверение и вставая так, чтобы Колыванов оказался между ним и машиной, возле которой топтался с невозмутимым видом Кораблев.
– Точно режимный объект, – сквозь зубы процедил Колыванов. – Ты что, фермером подрабатываешь? Пошли, предъявлю тебе документ. Дурдом какой-то! Коровы гадят, фермеры фээсбэшниками работают, фээсбэшники дверями дерутся…
Продолжая ворчать, он пошел к машине, мысленно советуя напарнику не горячиться. Если тут есть один сотрудник ФСБ, то могут оказаться и другие. Все-таки подготовка к визиту президента. А могут эти ребята быть и «липовыми». Правда, кое-какие признаки Колыванова устраивали, есть такие мелочи, по которым оперативники узнают своих, узнают специфическую подготовку и сложившиеся привычки. У этого они выдавали своего. Правда, не было гарантии, что этот свой не «бывший». Чего греха таить, ренегаты всегда были и всегда будут.
Так «гуськом» они подошли к машине. Кораблев стоял, засунув руки в карманы, и смотрел пристально на незнакомца.
– Вот, Тоша, – торжественно доложил Колыванов, – товарищ к нам! Извалял меня в дерьме, а теперь документы требует.
– Ну и что? – равнодушно пробасил Кораблев.
– В смысле? – возмутился Колыванов. – Как это «ну и что»? Ну и что, что в дерьме извалял?