Между стволами мачтовых сосен зажелтела песчаная почва, потянуло дымком, а потом показалась и сложенная из бревен небольшая избушка с крытой рубероидом крышей. Была она неказистой, немного покосившейся, с торчащей из стыков бревен паклей и наполовину сгнившим мхом.
Два мужика в майках, серых от стирки хозяйственным мылом, а может, и от грязи, удаляли ветки поваленных стволов. Один обрубал мелочь топором, а второй шел с бензопилой и лихо смахивал толстые лапы поверженных великанов.
– Здорово, мужики, – приветствовал Паша, который по договоренности должен был взять на себя роль «первой скрипки». – Как служба?
Опустив топор, крайний посмотрел внимательно на визитеров и что-то сказал напарнику. Чихнув два раза, бензопила утробно заурчала, сбавляя обороты, и наконец замолчала. В лесу установилась аж звенящая тишина. Казалось, что вот-вот защебечут, засвистят успокоившиеся птицы, застучат по стволам гулко и с долгим эхом дятлы. Но ничего не происходило. Лес уныло, глухо и неприязненно молчал, взирая на поваленные стволы и груды высохшего лапника.
Так же неприязненно взирали на незнакомцев и двое лесорубов. Паша не мог понять, чего же в их взглядах было больше: неприязни или настороженности. И понятно, если к ним, как следует из логики нашего государства, чуть ли не каждый день должны шастать различные проверяющие, экологи, лесоводы и лесоохранники, не говоря уже о хулиганствующих «зеленых» различного толка.
– Хорошая деляночка вам попалась, – открыто улыбаясь и подходя ближе, сказал Паша. – Повезло. На себя горбатитесь или нанял кто?
Мужики при ближайшем рассмотрении оказались не такими уж и мужиками. Просто грузные фигуры да заросшие, привыкшие морщиться и щуриться лица создавали такое впечатление. Тому, что был с топором, рыжеватому и с клочкастой бородой и облезлым веснушчатым носом, было, наверное, лет тридцать пять. Худощавый, но жилистый, он часто сплевывал, как это делают люди, привыкшие жевать табак. Второй, управляющийся с бензопилой, лет на пять постарше, был, наоборот, низок ростом, широкоплеч. Смуглый от солнца и с белыми плечами и спиной, он выглядел комично, если бы не густая короткая борода и такая же густая нечесаная шевелюра, в которой обильно торчала осыпавшаяся хвоя, опилки, мелкие ветки. И маленькие недобрые глаза как будто тоже торчали из лица, буравили незнакомцев.
– Слышь, мужики, – предложил подошедший Коневский, – мы тут второй день по лесам бродим. Ноги все сбили. Вы не против, если у вас передохнем. Есть у нас кое-что и для души, и для здоровья!