— А Мелани?
— Да.
— Что мы с ней сделали?
Он обнял Пен за плечи и нежно прижал к себе. Обнимая её, Боди медленно повернул голову, пока его взору не открылся проход через ворота. Мелани стояла на четвереньках. Её лицо поднялось, но во тьме было видно лишь тёмное пятно с чёрными ямами на месте глаз.
Она смотрит на нас, — догадался Боди.
И ненавидит.
По спине пробежал холодок.
Что теперь, она пойдёт за дробовиком?
Сирена разносила по округе свой оглушительный вой.
Схватив рукоятку ножа, Мелани вытащила его из груди Харрисона.
Боди напрягся в ожидании.
Мелани медленно воткнула лезвие Харрисону в горло. Затем, схватившись за рукоятку обеими руками, подняла, и опустила вновь. Её темные растрепавшиеся волосы болтались перед лицом, пока она сидя на жертве, раскачивалась, вкладывая в каждый очередной удар свой вес.
— Что-то не так? — спросила Пен.
— Нет. — Боди погладил её по голове. — Всё в порядке.
— Ничего смешного, — сказала Пен. Она была в постели, абсолютно голая, за исключением белых шорт, повязки под левой грудью и гипсом на руке. Петля для загипсованной руки лежала рядом на простыне. — В конце концов, я инвалид.
— Ты не выглядишь инвалидом. — Боди обхватил её грудь и слегка потёр соски. Пен извивалась.
— Может, пощупаешь меня позже, — сказала она. — Это серьёзное дело.
— Конечно.
Боди убрал руки. Пен подняла голову с подушки, и, прижимая грудь здоровой рукой, принялась наблюдать за тем, что он будет делать. — Только нежнее, — предупредила она, улыбнувшись.
Боди ногтем подцепил край пластыря. — Трудно сконцентрироваться, — пробормотал он, — глядя на такую красоту.
— Да. Несомненно.
Он медленно потянул ленту, глядя, как пластырь поднимает кожу и снимает с неё клей.
— Ооуоо!
— Может сразу, одним резким рывком.
— Не вздумай.
— Этот пластырь нужно менять чаще, чем тот на спине. Такие живописные окрестности. Пластырь оторвался, обнажив четыре дюйма рваной раны, стянутой стежками.
— Фу, — сказала Пен.
— Хорошо идёт.
— Тебе легко говорить. Я похожа на невесту Франкенштейна.
— Ты выглядишь потрясающе. Рана придаёт тебе характер.
— Конечно, конечно.
Боди развернул немного ваты и марли, повторно обработал края раны и снова наложил пластырь.
— Отличная работа. — Она отпустила грудь и положила голову на подушку.
Её пальцы оставили слабые красные отпечатки на коже сливочного цвета. Боди наблюдал за тем, как они исчезают.
Я отрежу тебе сиськи!
— Что-то не так? — спросила Пен.
— Мелани. Снова пришла на ум.
— Да.
— Интересно, как она там.
— Даже не представляю, — пробормотала Пен. — По крайней мере, ей, не придётся предстать перед судом. Всё было бы против неё, кроме, разве что, признания Джойс.