— Э-э, я-то был уверен, что вы только об этом и думаете, как сообщить все нам, — дедушка хитро подмигнул Лолите. — И я просто слегка ускорил развитие событий. Так ведь?
Девушка мягко и застенчиво улыбнулась, взволнованная царившей вокруг них суетой:
— Да.
— А теперь давайте выпьем за Макара и Лолиту! — громовым голосом вскричал дед. — Степан, наливай коньяк, а ты, Макар, как самый молодой, беги на кухню за шампанским…
Было далеко за полночь.
Все уже успели разойтись по своим комнатам, и в большом доме Кравцовых наступила тишина.
Макар вышел на крыльцо, сел на ступеньки и привалился спиной к перилам.
Он любил ночь. Он любил посидеть вот так, вытянув ноги и пуская в звездное небо струйки сигаретного дыма. Он любил слушать шум сосен и таинственное потрескивание веток в лесу. Он любил дождаться того момента, когда глаза привыкают к темноте и начинают довольно неплохо видеть окружающие предметы.
Он любил по ночам работать, так как ночь давала возможность остаться наедине с самим собой, со своими мыслями и образами. Она отключала от Макара внешний мир, позволяла сосредоточиться или помечтать. И, особенно в начале своей журналистской деятельности, Макар частенько просиживал за столом до самого рассвета, отстукивая на машинке очередное творение, выкуривая сигарету за сигаретой и поглощая неимоверное количество кофе.
Но никакая ночь в городе, за рабочим столом, не могла сравниться с такой ночью, как сегодня, — со всем богатством запахов, звуков. Ему и думать-то ни о чем не хотелось — достаточно было ощущения этой ночи — но мысли сами лезли в голову. Мысли тревожные и счастливые.
Лолита согласилась, родители восприняли известие об их намерениях с радостью. Он сам об этом давно мечтал и давно просил Лолиту выйти за него замуж.
Так почему же какая-то тихая грусть закрадывается в сердце? Почему ненароком смотришь на эту ночь так, будто прощаешься с чем-то бесконечно дорогим, и прощаешься навсегда?!
Неужели это всего лишь эгоистические чувства холостяка, теряющего свою свободу?
Позади скрипнула дверь, и Макар, не оборачиваясь, по звуку шагов понял, что это отец.
Кравцов-старший сел рядом, взял из предложенной сыном пачки сигарету и с наслаждением затянулся.
— Ночь-то какая!..
— Да, здорово.
— А ты давно ей предложил это?
— Кому? Что? — Макар в первую секунду даже не сообразил, о чем спрашивает отец.
— Лолите…
— A-а! Несколько дней назад.
— И она сразу согласилась?
— Сейчас-то да, но я ей давно делал предложение… Раньше она все время просила подождать.
Они помолчали, и Степан Николаевич ободряюще потрепал сына по плечу.