Грэй кувырнулся, вскочил – лапы предательски разъезжались – и помотал головой. Вторая нелюдь не промахнулась, она знала, чего хотела. Вытащив из-за пазухи какую-то железку, она теперь яростно колотила ею противника, а тот беспомощно отступал, не пытаясь контратаковать.
Грэй подышал несколько секунд полной грудью, потом изловчился, просунулся вперед, схватил тварь за щиколотку и повалил.
Непрошеный спаситель встретил подмогу одобрительным возгласом, совсем человечьим. Взмахнул своей железкой и так дал распластанной твари по лбу, что у той руки-ноги взлетели на полметра вверх. Потом упали и больше не шевелились.
Они стояли, отдуваясь, – Грэй и его странный компаньон – и смотрели на бездыханную нелюдь. Потом медленно обернулись друг к другу.
– Успе-ел… – выдохнул спаситель. – Успел. Здорово, мужик!
Грэй поднял верхнюю губу. Раньше нелюди не заговаривали с ним. Даже когда он убивал их, они не кричали по-людски – только рычали и хрипели. Может, они были вообще безголосые. А этот…
– Ну, пойдем.
Спаситель отважно повернулся к Грэю спиной и направился из тупичка вон. На ходу он достал какую-то тряпку и принялся обтирать ею свое оружие.
Грэй прикидывал, не задавить ли и этого на всякий случай.
– Да пойдем же! Пойдем домой. Обедать! А?
Нет, это определенно был не враг. Но и не человек. Нечто среднее между человеком и тварью. Странное. Доброе. И оно не боялось Грэя ни капельки. Уважало его силу, да, но видело в Грэе не опасного зверя, а… Товарища?
– Плюнь на этого вожака! Ты его так уделал, он уже не встанет. Сам подохнет днем. Пойдем лучше поедим. Вкусного мяса!
Грэй тихо заскулил. Его раздирали противоречия. Он совершенно не хотел убивать загадочное существо. И отпустить не мог. Пес оглянулся на поверженную тварь. В той еще теплилась жизнь, но тут пришло знание, что добивать ее необязательно – до рассвета пусть валяется, а потом сама умрет.
Это знание Грэй каким-то образом позаимствовал у удивительного получеловека.
Тот уходил, небрежно помахивая железкой.
Припадая на все четыре лапы, стеная и кряхтя, Грэй заковылял следом…
* * *
– Ужас и моральный террор, – буркнул Лузгин, разглядывая исполосованную шрамами морду Грэя. – А глаза добрые-добрые…
– Он жутко умный, – сказал Долинский. – Жутко, понимаешь? Все прошлое лето ходил по городу и убивал вампиров. В самый разгар кампании по борьбе с собачьим бешенством. Однажды задавил упыря прямо под окнами пятиэтажки. Куча свидетелей, визг, обмороки, ай-ай-ай, человека загрызли… Генерал меня чуть не со слезами умолял – поймай эту собаку Баскервилей! Я ему говорю: да вы радуйтесь, какая чудная псина завелась, грызет не честных граждан, а кровососов – побольше бы нам таких бешеных! Вам же работы меньше, двух зайцев убьете, она и вампиров лопает, и подозрения от них отводит… Мне-то грешным делом хотелось, чтобы пес извел еще с десяток гадов. Это была бы просто красота. Только его самого чуть не убили, напоролся Грэюшка на вожака, а с вожаком в одиночку справиться, знаешь ли… Трудно. Помнишь, лапа, как мы ту сволочь отметелили? Ага, помнишь!