– Да он же, говорят, самого Сигвальда Эриксона зарубил, где мне с ним биться, стар я стал для ратных дел.
– Стар не стар, а силушка-то есть еще, – Страба похлопал гостя по широкой спине. – А гридь этот молодой еще да неопытный, из славян примученных, из радимичей. А они никогда меча и сабли в руках не держали, борона да соха – весь их арсенал. А Сигвальда, скорее всего, не он, а князь сам и сразил, он ведь в сече той изрядно
мечом помахал, а князь у нас, сам знаешь, какой воин славный.
Страба разразился целым потоком красноречивых похвал в адрес своего гостя, перечисляя и приукрашивая все его былые подвиги и заслуги. С Рюриком, дескать, в походы ходил, славу и богатства мечом добыл. Подвыпивший Горемысл разошелся, сам уверовав в то, что говорил ему хитрый Страба.
– И в самом-то деле, чего это я, если узнаю, что этот гридь к моей невесте пристает, ох не поздоровится молодцу. Завтра же пойду к Свенельду сватать сестру его, а если опять мальчишку этого встречу, вызову его на бой, тогда Асгерд по-другому на меня смотреть станет, поймет, кто чего стоит.
Так оба собеседника просидели за столом до глубокой ночи, изрядно накачав себя вином, и Горемысл, уснув прямо за столом, остался ночевать в доме своего гостеприимного приятеля.
Одетый в свои лучшие одежды, подпоясанный шелковым красным поясом, с мечом на боку, на этот раз Радмир загодя остановил коня перед домом, дав ему и себе перевести дух. Как он ни старался, но волнение и легкую дрожь в коленях побороть не смог.
Он въехал в ворота и огляделся. Боярская челядь занималась своими делами. Между дворовыми постройками, хлевами и амбарами бегали несколько человек прислуги,
задавая корм скоту да перетаскивая от одного строения к другому какие-то вещи и мешки. Одним словом, сегодня молодой дружинник не произвел такого переполоха, который случился по его приезду днем раньше. Сегодня его встретила сама хозяйка. Асгерд вышла на крыльцо, как только Радмир въехал в ворота. Перед ступеньками молодую хозяйку ждал тот самый мужичок, которому вчера Радмир вверил своего любимого Щелкуна. Только теперь боярский слуга держал под уздцы оседланную пегую красивую лошадку с тонкими ногами и белым пятном во лбу.
– А, это снова ты! Братца моего нет еще, человек от него был, сказал, еще на день задержится, – словно только сейчас заметив прибывшего всадника, с улыбкой произнесла Асгерд. – Ну что, раз уж приехал, составишь мне компанию, я вот лошадь свою новую решила объездить немного, хочу за город выехать покататься.
Радмир не поверил своим ушам от свалившегося на него счастья.