– Возьми меня с собой, воин, – в глазах Милославы были отчаяние и снова появившийся страх. – Мне и девочке не будет теперь жизни в этих землях, люди не простят, что по моей вине погиб этот злодей.
Девушка указала рукой на лежавшее на земле тело Честы.
– Ты спас меня однажды, помоги же и теперь, я не буду обузой, я буду твоей служанкой, рабыней, наложницей, кем скажешь, только не бросай меня, во имя девочки, которую я должна буду растить, которую ты спас, во имя ее убитой матери.
– Но я воин, дружинник киевского князя, у меня нет даже дома, нет семьи, – Радмир смотрел на Милославу и не знал, что ещё ответить.
– Мне все равно, я вижу в твоих глазах доброту, и твои поступки доказывают, что я права, я очень тебя прошу, возьми меня с собой.
Радмир испытывал чувство сомнения и стыда, он понимал, что не хочет терять ее. Ему хотелось сказать ей «да», но он ответил резко, тоном, не терпящим возражений.
– Я спас тебя и ребенка, помог тебе отомстить, а за это ты помогла мне победить моего врага. Я воин, и на моем пути больше нет места для тебя. Радмир повернулся и медленно пошел прочь, подальше от этой женщины, слова которой перевернули всю его душу.
Русы умели воевать. Но где война, там и смерть, где смерть, там и тризна, где тризна, там и страва. Пир княжий шел полным ходом. Тиверцы повержены и снова под Русью. Правда, уличи сумели отстоять свободу, но это не беда, придет и их время. Столы ломились, суетилась прислуга, побежденные угощали победителей медами и заморскими винами, звучала музыка. Потешая грозных властителей тиверских земель, плясали скоморохи.
Князь и его знать, воеводы да бояре, восседали во главе широкого стола, дальше от них сидели воины старшей дружины, подале сидела простая гридь, отроки и просто вои из ополчения.
– Хвала и слава князю Олегу – победителю! – время от времени звучало из-за столов.
Толпа громко подхватывала хвалебные речи, звенели кубки. Гуляла от одного воина к другому братина – огромная чаша с хмельным медом. Славили и воевод, и лучших воинов, кто отличился теми или другими воинскими поступками.
Наконец, пара дюжих отроков вывела на середину двора, на котором проходило пиршество, захваченных пленников. Впереди всех стоял Раду в разодранной рубахе и со стянутыми тугими ремнями руками.
– Вот, княже, пленники твои, коих мы для тебя захватили. Те, что противились воле твоей, те, что смуту учинили, клятву вождей своих нарушили, которые роту верности тебе принесли. Суди их судом своим, а мы приговор твой исполним! – произнеся эту торжественную речь, один из приведших пленных отроков низко поклонился Олегу.