Он сидел в доме Береста в чистой домотканой рубахе, выданной ему после купания заботливой Вереей, по правую руку от хозяина и поглощал стоящую на столе снедь. Помимо густой и жирной бараньей похлебки с овощами и крупами, был хлебушек и моченые яблочки да грибочки, запеченная в печи рыба и пареная репа. Верея с сестрами да несколько баб из Берестова дома обслуживали пирующих.
– Ты уж сам пойми, негожа тебя было у Вереи-то потчевать. Что они, бабы, живут бедно, а тут тебе и банька, и пирок, – шепча на ухо гостю, говаривал старый Берест. – Вот только ночевать туда иди, чтобы хозяйку старую совсем не обидеть, поскольку она уж место тебе отвела да приготовила.
Сыновья хозяина ели, в основном, молча, изредка в полголоса переговариваясь друг с другом да отвечая на отцовские вопросы.
«Да, старших тут почитают, – мысленно в очередной раз сделал вывод Иларий. – А может, остаться тут навсегда и жить, просто жить, ловить рыбу, охотиться, как когда-то давно, обрабатывать землю, одним словом, жить простым и мирным трудом».
Но он тут же отбросил эти мысли. Пожалуй, как только его тело отдохнет, восстановится, эта жизнь покажется ему скучной и бесполезной. Он любил свою землю, свой народ и почему-то именно сейчас ему снова вдруг стало тоскливо. В этот момент Иларий услышал, как Берест что-то растолковывает своему младшенькому сынку. Нетрудно было понять, что поздний ребеночек, появившийся на свет у престарелых родителей, был в семействе общим любимцем. Он стал для отца с матерью настоящим чудом, посланным богами, даже имечко ему дали в честь этого, назвав Нежданом.
– Так я не понял, тятя, для чего ты каждый раз, после того как из баньки выходишь, на лавку чистый веник кладешь да жбан с водицей около него ставишь да перед тем, как дверь прикрыть, еще парку поддаешь? – снова дернув чем-то отвлекшегося отца за рукав, расспрашивал Береста маленький Неждан.
– Так я ж тебе и говорю, не для чего, а для кого, – терпеливо разъяснял отец сыну. – Дух это банный, старичок такой маленький с бородкой до пояса, сам ростом с пенек, а силой обладает невиданной, может раскаленный камень на куски расколоть, чтобы эти куски в человека полетели да кожу ему сожгли, или просто кипятком ошпарить.
– Так он такой же, как и домовой? – не унимался с расспросами разговорившийся паренёк. – Помнишь, ты нам про него рассказывал, он ещё в доме под печкой живет.
– Домовой, он из всех божков самый добрый будет, он да Дворовой. А вот другие пострашнее, Леший да Водяной, да девица Полудница, что в час, когда солнце в зенит восходит, может человека жаром поразить, что тот сознание теряет. А Банник тоже злым может статься. Потому что нечистым его считают, вот он в бане и живет, на самом отшибе, подальше от людских домов, поэтому и злится он по любому поводу, но если поддать ему парку, воды чистой налить да свежий веничек оставить, он подобреет и только радость приносить будет.