Между тем, стенки гигантского параллелепипеда начали терять прозрачность и к часу дня стали зеркальными. Причем жители этажей, возвышающихся над параллелепипедом, заявляли, что верхняя грань гигантского образования также зеркальна. Позднее это подтвердили и пилоты вертолетов.
К шестнадцати часам в Нащекинский переулок был доставлен саперный робот, с помощью которого удостоверились, что даже алмазный бур не оставляет на зеркальной поверхности никакого следа.
В шесть вечера грани загадочного образования вновь стали прозрачными и все, происходившее в полдень, повторилось с точностью до наоборот, но в ускоренном темпе: параллелепипед, став на мгновение прозрачным, резко уменьшился и превратился в эллипсоид, который вернулся на Гоголевский бульвар и исчез, на глазах изумленной публики.
Люди, побывавшие внутри объекта, как ни в чем ни бывало, продолжили свое движение. Как выяснилось позднее, они не помнили ничего о том, что с ними происходило в течении почти шести часов, пока они были изолированы от окружающего мира.
Изолянты (так для краткости стали называть людей, изолированных параллелепипедом от внешнего мира) постоянно находились под пристальным наблюдением врачей, психологов, физиков и прочих ученых. Позднее к их обследованию привлекли даже уфологов и экстрасенсов.
Однако никаких нарушений в здоровье и психике основной массы изолянтов обнаружено не было…
Пролог-2.
Мнемозапись Зудина
… До берега реки оставалось не более двух тотов, но силы мои были на исходе. Дыхание с каждым шагом становилось сдавленнее, раскаленный сухой воздух раздирал грудь. В конце-концов, я упал, споткнувшись о корневище еаль-баа. Почти невидимое в высокой траве, оно змеей извивалось под ногами и скрывалось в пахучих зарослях турникона.
Затаив дыхание, я прислушался к звукам, со стороны опушки. Едва слышны были плеск волн Озера, шелест травы и стрекотание кузнечиков.
Потом еще один звук привлек внимание, но, сколько я не напрягался, так и не понял, что он означает. Я не знал этого звука, хотя он и напоминал шипение Большой Змеи из Синей Реки. Но незнакомый звук лишь напоминал это шипение. В действительности, он был Чужим и, скорее всего, Враждебным.
Небольшой крыль выскочил из под пурпурного листа турникона и уставился на меня изумрудными фасеточными глазами. На его загривке быстро набухал защитный лимонно-желтый капюшон, усеянный устрашающими фиолетовыми пятнами и шипами.
Крыль вытянул в мою сторону хищную остроносую морду и угрожающе заквакал.
Я замер, боясь шелохнуться, и некоторое время продолжал лежать без движения. Даже не моргал, отчего глаза начали слезиться.