Глава шестая.
Дмитрий Еремкин
В те далекие дни у меня нередко создавалось впечатление, что мы с Белкой попали в большой достаточно комфортабельный дурдом. Кого только мы не встречали в том «закрытом заведении»! Причем, не всегда удавалось с ходу определить, кто есть кто. Идешь, бывало, по коридору, а навстречу — до боли, знакомая физиономия. И силишься, иной раз целый день, вспомнить, кто же это такой был?! А потом выясняется, что по коридору, в ожидании процедур, прогуливался, к примеру, сам Адольф Шикельгрубер. Гитлер то есть. Правда мешки под глазами Адольфа были не столь заметны, как на карикатурах Кукрыниксов, поскольку медицина двадцать второго века свое дело знала. И прическа у него была изменена, и характерных усиков не было, но тяжелый взгляд и холерические вспышки вдохновения заставляли вспомнить кадры кинохроники, запечатлевшие бесноватого фюрера.
Позднее узнал, что в двадцать втором веке Адольф был рядовым веб-дизайнером, а на досуге малевал акварельные пейзажики. Заведение, в котором мы с Белкой находились постоянно, Адольф посещал лишь раз в неделю. Какие с ним проводились процедуры я, признаться, так толком и не понял. Видимо они носили профилактический характер и каким-то образом были связаны с коррекцией психики Адольфа. Правда, иногда в моей крохотной комнатке, когда Белка уходила к подружке (дублю Мерилин Монро, была такая американская кинозвезда в середине двадцатого века) Адольф, убедившись, что мы одни, выдвигал за чашкой чая бредовые идеи из области евгеники. По его мнению выходило, что, если срочно не задуматься об очистке генофонда человечества от тупиковых генетических линий, то прогресс медицины и гуманизация пенитенцитарных заведений (тюрем, исправительных колоний и трудовых лагерей) приведет к деградации земной цивилизации. Толерантность к даунам, олигофренам, сексуальным и прочим маньякам, не говоря уже об индивидуумах с криминальными наклонностями, а также гомиков и лесбиянок должна была вылиться в деградацию человечества, считал Адольф.
Иногда после кружки геонского эля (иных горячительных напитков в нашем заведении, увы, не бывало) Адик начинал бредить о том, что бы он сделал, если бы получил власть над миром. Но при этом мы оба прекрасно понимали, что это просто полет фантазии, не более того. Не тот был наш Адик, что его прототип, хвала Великой Ноосфере! Далеко не тот! Обеззубленный, что ли, какой-то? Именно на его примере я понял, что среда обитания и времена, в которые проживает конкретная личность, имеют огромное значение.