Хотя, знаете, дело было все-таки в том, что у нас с Джен практически не было ничего общего. Ее вообще не интересовал спорт. Когда я, кусая локти от волнения, следил за ходом футбольного матча, она вполне могла читать книгу.
И плавать ее научил я.
К сожалению, научить ее водить машину я так и не успел.
Что же, черт побери, выходит, быть мужем и женой – значит учиться друг у друга?
Клянусь собственной задницей, это так!
Но не плаванию, вождению или чтению карт. И даже – тут я вспомнил недавний инцидент в моей квартире – не зажиганию газовой плиты.
Это значит постоянно узнавать себя – через непрерывный диалог с НЕЙ. Протягивать все новые ниточки, устанавливать новые связи.
Дженни могла меня разбудить, если ей вдруг приснится кошмар. Еще задолго до того, как мы узнали о ее болезни, она часто спрашивала меня испуганным голосом: «Оливер, скажи, если окажется, что я не могу иметь детей, ты ведь меня не разлюбишь?»
И то, что она получала в ответ на проявление своих чувств, не было чисто рефлекторным ободрением, наоборот, это были совершенно новые, доселе неизвестные мне эмоции. Да, Джен, мое самолюбие будет очень уязвлено, если я пойму, что у меня не может быть ребенка от тебя. Человека, которого я люблю.
Конечно, это не повлияло на наши отношения. Но искреннее беспокойство, вызвавшее столь же искренний ее вопрос, заставило меня понять, что я далеко не герой. Что на самом деле я недостаточно зрел, чтобы на весть о бездетности Дженни отреагировать хладнокровно. Я сказал ей, что нуждаюсь в ней, чтобы справиться с этим. И тогда, благодаря тому, что мы смогли признаться друг другу в своих сомнениях, мы стали лучше понимать самих себя.
Это нас сблизило.
– Оливер, ты даже не стал врать.
– Ну, разве тебя не расстроило мое малодушие, хоть это и правда?
– Нет. Наоборот, я рада.
– Почему это?
– Потому что знаю, что ты никогда меня не обманешь.
Подобных разговоров у нас с Марси еще ни разу не было. Вернее, естественно, она со мной делилась своими проблемами, когда была подавлена или на нервах. Что боится, как бы я не нашел себе новое «развлечение», пока она будет в разъездах. То же самое переживал и я. Странным образом, мы говорили друг другу нужные слова – вот только слишком легко они слетали с языка.
Может, это все потому, что я ожидал чего-то большего. Из-за моей нетерпеливой натуры. Ведь те, у кого был счастливый брак, знают точно, чего им нужно. И чего им не хватает. Но было бы нечестно требовать слишком многого от человека, у которого никогда не было… друга… которому можно было бы доверять.