Тишина.
Потом дверь открыл мужчина. Я бы сказал, очень солидный мужчина. Похожий на пластикового Кена.
– Чем я могу помочь вам? – приторно сладким голосом произнес он.
Кто это такой, черт побери? Акцент не денверский. Даже не слишком английский. Он вообще с этой планеты?
– Мне нужна Марси, – ответил я.
– Боюсь, она сейчас занята.
Чем? На какие еще препятствия я сейчас наткнусь? Этот тип был слишком красив. Из тех, кому хочется дать в рожу чисто из принципа.
– В любом случае, мне нужно ее увидеть, – настаивал я.
Он был по крайней мере на два дюйма выше. А его костюм был сшит настолько хорошо, что трудно было понять, где кончается он и начинается хозяин.
– М-м… Мисс Биннендейл ожидает вас?
За это «м-м» кое-кто, похоже, сейчас хорошенько схлопочет в челюсть.
Но прежде чем я смог перейти к нанесению увечий, изнутри донесся женский голос:
– Что там, Джереми?
– Ничего, Марси. Так, недоразумение.
Он опять повернулся ко мне.
– Джереми, я не недоразумение или плод фатальной ошибки, – сообщил я, – родители планировали мое рождение.
То ли это откровение, то ли явные нотки гнева в моем голосе заставили Джереми дать мне пройти. Пока я шел по небольшому коридорчику, пытался представить, как отреагирует Марси. И чем она вообще занята.
Основным цветом в гостиной было серое сукно – она была битком набита представителями того самого «руководящего звена». Присутствующие нервно курили и жевали крошечные сэндвичи.
У стола стояла Марси Биннендейл. Голодная и без сигареты в руках (слава богу, не раздетая – именно этого я опасался). Я застал ее прямо в процессе… бизнес-процессе.
– Вы знаете этого джентльмена? – спросил Джереми.
– Естественно, – ответила Марси, улыбаясь. Но не кидаясь в мои объятия, как я мечтал всю дорогу.
– Привет, – произнес я. – Извини, если помешал.
Марси оглянулась и сказала всем находящимся в комнате:
– Прошу прощения, я на минуту отлучусь.
Мы вышли в коридор. Я взял ее за руку, но от объятий она уклонилась.
– Эй, что ты здесь делаешь?
– По-моему, тебе здесь нужен кто-нибудь из друзей. Я останусь, пока ты не справишься со всем.
– А что с процессом? – ужаснулась Марси.
– К черту! Ты важнее. – И я обнял ее за талию.
– Ты спятил? – прошептала она. В этом шепоте можно было услышать что угодно, кроме негодования.
– Однозначно. Спятил от количества часов, проведенных в одиночку в двуспальной кровати. Спятил от тоски по тебе. От фанерных тостов и недожаренных яиц. Спятил…
– Слушай, дорогой, – перебила она и показала на комнату, откуда мы вышли, – у меня, вообще-то, совещание.
А какое мне дело, что нас может услышать кто-то из обшитых серым сукном? Я продолжил свою тираду: