Изобретатель подробно ответил.
– А вы не думаете, – сказал Драйер, с озорным огоньком в глазах, – что, может быть, ваше воображение стоит гораздо дороже. Я очень уважаю и ценю чужое воображение. Если б, скажем, ко мне пришел человек и сказал: «Мой дорогой господин директор! Я хочу помечтать. Сколько вы заплатите мне за то, что я буду мечтать?» – тогда бы я, пожалуй, вступил с ним в переговоры. Вы же мне предлагаете сразу что-то практическое, фабричное производство, воплощение, – и так далее. Экая важность – воплощение. Верить в мечту – я обязан, но верить в воплощение мечты…
Изобретатель сперва не понял, потом понял и обиделся.
– Другими словами, вы просто отказываетесь? – спросил он мрачно.
Драйер вздохнул. Изобретатель цокнул языком, кивнул и откинулся в кресле, сцепляя и расцепляя руки.
– Это работа моей жизни, – проговорил он наконец, глядя в одну точку. – Я двенадцать лет бился над этим – над вот этой мягкостью, гибкостью, стилизованной одухотворенностью, если могу так выразиться…
– Можете, – конечно, можете, – сказал Драйер. – Это даже очень хорошо… Скажите мне, – он опять взялся за карандаш, – вы уже обращались к кому-нибудь с такими предложениями?
– Нет, – сказал изобретатель. – Это первый раз. Я только что сюда приехал.
– Ваша мечта очаровательна, – задумчиво произнес Драйер. – Не скрою от вас – очаровательна…
Тот неожиданно вспылил:
– Бросьте, сударь, твердить о мечте. Она сбылась, она превратилась в действительность – даром что я бедняк и не могу сфабриковать эту действительность. Но дайте же мне возможность вам доказать… Мне говорили, что вы интересуетесь всякой новизной. Подумайте только, какая это прелесть, какое украшение, какое изумительное – позвольте даже сказать, художественное – достижение.
– Какую, однако, вы мне даете гарантию? – спросил Драйер, наслаждаясь нечаянной забавой.
– Гарантию духа человеческого, – резко сказал изобретатель.
Драйер заулыбался:
– Вот это дело. Вы возвращаетесь к моей же постановке вопроса. Это дело.
Он подумал и добавил:
– Я, пожалуй, просмакую ваше предложение, авось во сне увижу то, что вы изобрели, – или, по крайней мере, мое воображение пропитается им. Сейчас не могу вам сказать ни да, ни нет. Вы ж пойдите домой – где вы, кстати, остановились?
– Гостиница «Видэо», – сказал изобретатель, сильно волнуясь.
– Знакомое название, только не могу вспомнить почему… «Видэо…» Нет, не знаю. Вы ж, говорю, пойдите домой, проверьте еще раз вашу мечту, подумайте о том, не грешно ли будет, если вдруг такую прелесть фабрика обесцветит, замучит, убьет, – и затем, скажем, через недельку, десять дней, я вас вызову, – вы, значит, приходите, и – простите, что намекаю на это, – немного поподробнее, подоверчивее.