И о девушке той, о любимой, далекой,
О глазах голубых, излучающих свет.
На заводе далеком моя дорогая
Наклонилась сейчас над рабочим станком.
Я — на южной границе страну охраняю,
Неусыпно стою на посту боевом.
Но и здесь не забыть мне глаза голубые,
Не забыть те глаза-васильки.
Только вспомнишь о них, и дороги любые
Мне становятся сразу легки.
Рядовой Грунин.
От Ленькиной школьной дружбы остались одни лишь лирические воспоминания. Эта дружба лежала за пределами возможностей. Любой парень должен рубить дерево только по себе. Бедность, конечно же, не порок, но так только в пословице говорится, в кино показывают да еще в книжках фантазируют. В жизни все иначе. Как ни крути, ни верти, Грунин, своими чувствами, ты лучше вспомни деревеньку Залесную. Ты же помнишь мимолетную встречу с девушкой, что живет за речкой Мадаевкой. А если эта деревенская девушка — твоя судьба? Лови это счастье, оно в твоих руках.
А вот как все это случилось. Тогда еще Грунин был клубарем, он выполнял ответственное задание председателя Совета. Хотя это и не входило в обязанности заведующего клубом, но куда денешься — раз дали поручение, ты обязан его выполнить. Интересное это дело было. Такие тогда были правила: держит скотину колхозник, так будь добр зарегистрируй весь скот на подворье. Даже курочек и тех ставили на учет. Такой учет скотины производили не для бумаги. С каждой головы брали налог. Работа по переписи скота была несложная. В специальных бланках напротив каждой живности стояли клеточки. Только заноси в эти готовые клеточки корову, овцу, свинью, курицу и прочую живность. Ума тут много не требовалось.
На долю Грунина выпали две деревеньки. Вот и пошел он по этим деревням переписывать скот. Начал свою работу в деревне Саловка, с самого крайнего дома. Не ожидал Грунин такой встречи. Зашел в дом и своим глазам не поверил: уже на пороге его встретила растерянная хозяйка. Это была Алешкина Зина, которая когда-то проживала по соседству с домом Груниных.
Удивительная картина просматривалась в доме: несколько ребятишек играли на полу, а у голландки стоял в полном сборе «завод». Так тогда называли самогонный аппарат. В маленькой печке горели коротенькие чурбачки. Что-то шлепало в нижняке, а верхняк, соединенный с трубочкой, выдавал с другого конца уже готовую продукцию. Железная трубочка проходила через большое деревянное корыто, и охлаждаемый пар выдавал единую струю. Эта струя медленно стекала с оборочки прямо в стеклянную баночку. А в баночке была, как слеза, самогоночка. Соседка быстро пережила страх, и, как бы ни в чем плохом не подозревая себя, перевела дух.