— Огайо!.. Огайо!..
— Японец, — выпалил Бакута. — Я их, закрыв глаза, узнаю. «Огайо» — это на их языке «здравствуйте».
Быстро светало. В фиолетовом воздухе, краснеющем от еще скрытого за океаном солнца, моряки уже четко видели своего странного гостя. Это был низкорослый костлявый японец с тонкими искривленными ногами. Повязка из синей материи обтягивала его бедра. Маленькими ладонями сухощавых рук он беспрестанно растирал свою мокрую грудь. Он сидел, точно во сне, закрыв глаза, и только движения его рук указывали на то, что он бодрствовал. Через несколько минут, когда взошло солнце, японец перестал растирать грудь и открыл глаза. И мигом преобразилось его лицо. Сверкающие черные прищуренные глаза скользнули по сидящим в шлюпке. Маленькое лицо сморщилось, и вдруг японец улыбнулся.
— По моему соображению, — сказал боцман, — этот человек, как и мы, спасается с аварийного судна. Кушай, — указал он ночному гостю на черепаху. — Мало-мало кушай — ваша любит черепаху...
Японец отказался, и когда боцман обиженно спрятал мясо, он встал и, к удивлению Головина, принялся убирать парус.
— К чему это он? — спросил Бакута, очевидно ожидая приказаний штурмана.
— Не мешайте, — внимательно следя за движениями японца, сказал Головин. — Посмотрим, что будет дальше.
Ловко и аккуратно свернув парус и сложив его под банкой, японец взялся за весла, знаком приглашая друзей сделать то же самое. Когда моряки подняли весла, японец перебежал на корму, сел у руля и повернул шлюпку.
Не возражая ему, друзья гребли, ожидая, что в конце концов он разъяснит свое поведение. Но не прошло и часа после восхода солнца, как на юге показалась синяя полоса земли. Очень скоро шлюпка пристала к скалистому берегу.
— Хелло! — раздалось за спиной Головина.
Моряки, вытаскивавшие шлюпку на берег, не заметили, как к ним подошли двое людей. Один из пришедших, обратившийся к морякам, был высокий, худощавый белокурый европеец с длинным, бледным лицом. В стороне от всех остановился пожилой тучный японец в белом тропическом костюме. В то время как европеец пожимал прибывшим руки, японец раскланивался, не двигаясь с места, и его равнодушное лицо ничего не выражало.
— Поздравляю вас, — сказал по-английски европеец. — Судя по всему, вы испытали немало лишений. Извините, я не осведомился — говорите ли вы по-английски?— спросил он Бакуту.
— Литль, — с готовностью ответил боцман, но больше он не нашел слов и смущенно спрятался за спину штурмана.
— Я говорю по-английски, — поспешил заявить Головин. — Благодарю вас. Мы — моряки с погибшего советского парохода «Звезда Советов».