В глубине высилась огромная деревянная пятиглавая статуя бога, с грубыми чертами лиц, нахмуренных или искаженных угрозой, яростью или свирепой радостью, так что мурашки шли по коже. В руках его были круглый щит и поднятый меч. То был Поревит, воинственный бог озерян. Сбоку стояли еще две статуи поменьше, изображавшие второстепенных божеств торговли.
Только Бор показался на пороге, навстречу появился бородатый волхв в белом плаще с красным кругом, означавшим кровавые жертвы, угодные богу.
— Ты пришел пожертвовать великому владыке, Поревиту, незнакомец? — спросил он.
— Я пришел из Дингарда. На Йемсалу я получил предсказание: чтобы разомкнуть небеса для плодородных дождей, остановить вредносное колдовство, обрушившееся на Озерный Край, нужно найти знамя богини Прии и вступить в сражение со свартен. Можешь ли ты, волхв, помочь мне в моих поисках?
Волхв нахмурился:
— С Поревитом Прия в неприязни, ибо он несет гибель врагам, она же — дарит жизнь всем без разбора… Дай засуха нам не очень в тягость, ибо Шурышкар — город торговый… Однако я скажу тебе то, что знаю: наш храм не очень древний, но издавна в нем существует предание, что знамя, врученное богиней Прией, было унесено на восток — для тяжелой борьбы. С каким врагом — не упоминается, однако обратно оно не возвратилось. Тогда же, говорится в этом сказании, исчез и древний посох Юмбела, обладавший могучей силой. Более ничего мне не известно, и ничем не могу я помочь… — Он умолк, скрестив руки на поясе.
Бор поклонился в пояс громадному молчаливому идолу, положил в жертвенную чашу серебряную монету и вышел. Тяжелые думы тучами окутали его чело: он понял, как трудно ему будет отыскать следы на просторах Поозерья. Затем, увидав идущего навстречу шурышкарского воина, он вспомнил про ладью, разбившуюся на Ятхольме, и спросил его:
— Не знаешь ли, доблестный, где проживал изкарец Байдур? Была ли у него семья?
Брови воина удивленно приподнялись, но он ответил:
— Да, я знал его, мы жили рядом. Он пропал уже месяц, не вернувшись вместе с кораблем, на котором ушел. Но я могу отвести тебя, если ты хочешь, к его жене.
— Хорошо, — ответил князь и, сделав знак своим людям оставаться на площади, пошел вслед за проводником к одному из длинных домов.
Они вошли в дом, и воин провел его по коридору в одну из разгороженных комнат этого халла. Бор увидел там черноволосую женщину, печально укачивавшую ребенка.
— Здравствуй, женщина! — сказал он. Та подняла изможденное лицо. — Байдур из Изкара был твоим мужем?
— Да. Ты привез от него послание? — Глаза женщины вспыхнули надеждой, но затем до нее дошло значение слова «был», и брови ее исказились.