— Нет. Он умер на моих руках, и Морена смилостивилась к нему, положив конец мучительной болезни. Но предупреждением своим он спас меня и мою команду от страшной смерти, и за то вовек мы ему благодарны. Вот его кольцо, я привез его. — Он достал кольцо и подал его женщине. В это время стоявший позади воин-провожатый куда-то вышел.
Женщина подалась вперед.
— Где, где ты нашел его?
— Они разбились на Ятхольме, и умерли все. Он один дожил до нашего приезда.
— Ты закрыл ему глаза? — спросила женщина, судорожно сглатывая и сморщив веки, точно ей было очень больно.
— Да, я закрыл ему глаза и дал монету, чтобы он мог заплатить перевозчику через глубокую Туонелу и не быть ввергнутым в ее вековечные воды.
— Тогда возьми это кольцо себе, — протянула женщина перстень обратно, и было видно, что ей трудно отказаться от дорогого украшения. — Он привез его из Изкара…
— Хорошо, — отвечал Бор. — Но мы все хотели бы отблагодарить близких нашего спасителя, поэтому не погнушайся нашими деньгами. — И он насыпал из кошелька на полог старых благородных монет. — Может быть, это поможет в твоей горькой вдовьей доле.
Женщина зарыдала, кивая головой. Князь вышел, нахмуренный, огляделся, словно в недоумении. В этот момент на него навалилось больше десятка вооруженных людей:
— Хватай его! Это хускарл! Я видел у него кольцо Байдура, значит, они и корабль Ульфа захватили! Это он третьего дня грабил! — кричал кто-то.
— А ну, отцепись! Я дингардский озерный конунг! Только с Йемсалу пришел! — Бор отвешивал полновесные удары, так, что валил с ног и, встряхивая плечами, разметывал прицепившихся, точно собак. — Я ж вам покажу, ужо, как не верить! — Он отбился. — Байдура корабль на Ятхольме разбился давно, и все они погибли!
— Он говорит правду! — закричала с порога выбежавшая на шум вдова. — Он денег принес! — Но женщину никто не стал слушать, а на него со всех сторон нацелились рогатины и мечи.
Тогда, не желая открывать вражду и стремясь закончить миром, он не стал вынимать свой меч, а сказал:
— Пойдем к вашему князю, а там рассудим. Только меча моего не трогайте: не вы мне его на пояс навесили — не про ваши руки и снимать! Не то быть сече!
— Хорошо! — ответил ему за всех тот, кто постарше, понимая, что так просто разоружить богатыря не удастся. И окружив кольцом направленных копий, они повели его к дому, над которым висел щит с золотой рыбой на лазоревом поле — знак шурышкарского князя.
Так, толпой, подошли они к воротам халла, где было полно народа, окружавшего сидящего на крыльце князя. Венцлов — худолицый, чернобородый человек с глубоко посаженными глазами — кутал узковатые плечи в алую мантию. Завидев пришедших, он заговорил, не дожидаясь приветствия Бора: