Ужасный Леопольд, прескверной изувер,
Исполнен похоти и страсти выше мер,
К невесте молодой он хуй несет рукою,
Ну точно булаву, гордяся сам собою!
То плачет человек, то в радости смеется,
То презирает все, то весело ебется,
Как много в сердце том бывает перемен,
О коль он страстию своей отягощен!
Сей Ариост девиц смущает,
То веселит, то забавляет,
Ласкает стих — и здесь и там,
В жару и в лютые морозы
С улыбкой рвет парнасски розы
И нову жизнь дает блядям!
А целки вкруг него толпятся,
Как пчелы на цветок стремятся,
Летят, как бабочки, в огонь,
Но Ариост, прелестна Хлоя,
К тебе стремит свово героя,
Как он горит — ты только тронь!
Звездам числа нет,
Бездне — дна!
Державин
Какую радость ощущаю?
Куда я ныне восхищен?
В тебе одной души не чаю,
На верьх блаженства вознесен!
Божественно пизда взывает
И хуй мой трепетно сжимает,
И грудь безмерная влечет;
Коль нежно девы святотатство,
Коль сродно жарких губ приятство,
Каких достигнешь ты высот?
В восторге Делии прекрасной
Я хуй сую взамен эклог,
От коей страстью безнаказной
Укрыться хочет зверь меж ног.
Уже и купно я с девицей
Спешу любовью насладиться
И на крылах во мрак несусь!
Сие блаженство непонятно,
В нея вхожу я многократно,
Забыв про честь и стыд, ебусь!
Престань без толку колебаться!
Как медь в горниле рдится дщерь;
В сих адских пропастях ебаться,
Не смог бы даже лютый зверь.
На скиптр с легкостью нисходит
И ласками в восторг приводит,
Мой ангел, жертву приими,
И чтоб услышала вселенна,
Коль ты Эроту здесь блаженна,
И хуй мой к солнцу подними!
Здесь древним именем Эрота
Потоком пролились струи,
И в адских пропастях без счета
Толкутся спутники твои.
Ту глубину мы хуем мерим
И в ужасе себе не верим,
Но, кажду обозревши часть,
С веселием любовь вещает,
Ту бездну чувство созидает,
Там сладко гибнуть и пропасть!
Стремнинами путей опасных
Пройду пизды ли глубину?
Сочту ли ласк многообразных
Мужей, идущих вслед ко дну?
Отверз ли рай перед собою
Всегдашнею покрытый мглою,
Разбил ли смертные врата?
. . . .
. . . .
Целуясь в адовы уста?
Туда, в пучину дух стремится,
Еще кипит сердечный жар
И ум нескромных ласк стыдится,
О дева, усугубь свой дар!
Целуй меня в концы земные,
Где мы покуда молодые,
До звезд плескание и клик,
Когда ты скиптр брала рукою
И на престол взвела с собою
Доброт твоих прекрасный лик!
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
. . . .
Твоей ли страстию взлетает