— По-моему, я вам не мешаю, — огрызнулась Синтия.
— Совсем не мешаешь, — сказала Лавиния тоном слишком сладким, чтобы быть искренним. — Я совсем не это имела в виду. Я только подумала, что тебе было бы лучше иметь собственный дом и быть самой себе хозяйкой.
— И здесь я сама себе хозяйка, — парировала Синтия.
Лавиния взглянула на нее, смутилась, затем сказала:
— Твое положение… давай говорить откровенно… ну, несколько неудобно. Мне трудно опекать падчерицу, которая моложе меня всего на пять лет, а тебе не нравится, что я вышла замуж за твоего отца. Ведь так?
Синтия посмотрела Лавинии прямо в глаза.
— Кто тебе это сказал? — спросила она.
Лавиния пожала плечами:
— Есть вещи, которые видны всем.
— Хорошо. Если уж мы заговорили начистоту, — сказала Синтия, — я не думаю, что ты подходящая жена для моего отца.
— Да? — переспросила Лавиния. В ее голосе послышались ядовитые нотки. — Тем не менее он женился именно на мне, дорогая Синтия. Честно говоря, мне нравится быть леди Мельтон.
— Лавиния, — усмехнулась Синтия, — на тебя нельзя обижаться. И я рада, что хоть кому-то пришлось по вкусу жить в этом бездушном доме.
Лавиния, подняв белую руку, украшенную огромным бриллиантовым перстнем, притронулась к броши из рубинов, приколотой на ее плече.
— Очень приятно знать, что ты в безопасности, — тихо сказала она.
Синтия внезапно почувствовала к ней симпатию. Из того, что она слышала о жизни Лавинии, можно было заключить, что до замужества она весьма бурно проводила время. Естественно, что, став леди Мельтон, она не желала напоминаний об этом.
Синтия внимательно посмотрела на мачеху. Она опасалась своей падчерицы — это было совершенно ясно. К тому же красивая молодая девушка была для Лавинии нежелательной соперницей. На мгновение Синтии стало даже жалко Лавинию.
— Не думаю, что замужество — это удачный выход, — сказала она, — но я очень скоро уеду отсюда.
Лавиния улыбнулась:
— Я не гоню тебя. Все-таки это твой дом.
— Очень мило, что ты об этом вспомнила. Но с тех пор, как умерла моя мама, он перестал быть домом.
— Ты ее любила?
— Очень. Она поддерживала в отце человека. Постарайся, чтобы он не становился слишком всемогущим, Лавиния.
— Всемогущим? Что ты имеешь в виду?
Синтия вздохнула. Она знала, что не сможет этого объяснить и, даже если попытается, Лавиния никогда ее не поймет.
— Да так, — сказал она. — Просто постарайся сделать его счастливым.
«А чего не хватает отцу? — спросила себя Синтия, когда Лавиния наконец ушла. — И чего не хватает мне?»
Она подумала о богатстве и власти, с которыми все связывают их семью, и о пустоте этих огромных, роскошных комнат, об отсутствии в их жизни того, что делает ее интересной.