Из города мы выбрались без особого труда. Только когда шли через торфяное болото, над ним вдруг повисло несколько осветительных ракет, прижавших нас к земле. Со стороны околицы застрочил пулемет, и по торфянику веером рассыпались трассирующие пули. Мы пустились бежать к кустарнику и скоро были в лесу.
Только здесь я в полной мере осознал, из какого капкана нам удалось вырваться. Кто же это расставил его для нас? Кто выдал гестапо наше присутствие в городе? И почему нас сразу не схватили? Почему дали уйти? Странно, что с нами не захотели бежать хозяева. Ведь если они честные патриоты — им грозит верная гибель! Чем больше я над этим размышлял, тем меньше что-либо понимал.
— Ты уверен в Климковичах? — обратился я к Борису.
— Вы на них не думайте, — понял меня Качан. — Это люди проверенные.
«Если так, — думал я, — значит, ловушку нам подстроил кто-то другой. Но кто? Дударенко? Алехнович? Болдырев? Но почему нас все-таки не взяли? Уж не находится ли предатель среди нас?» Во всем этом надо было как следует разобраться.
Мутно-серебристые облака постепенно темнели, и вскоре посыпал теплый мелкий дождь. В лесу стало так темно, что нам пришлось идти след в след, все время ощупывая рукой впереди идущего. Шли не по тропинке, а прямо через заросли. Вел нас Борис. Как он ориентировался в такой кромешной тьме — непостижимо. И тем не менее он шел быстро, уверенно и только один раз, когда мы забрели в совсем уж, казалось, непролазную чащобу, остановил нас, отошел в одну, в другую сторону, потом возвратился и сказал:
— Правее надо взять. В той стороне скоро должна быть дорога.
И действительно, через десять — пятнадцать минут мы вышли на лесную дорогу. Я невольно вспомнил, как Рудак и другие говорили, будто бы Борис обладает способностью видеть ночью. Я сомневался в этом, но тут уж и сам готов был поверить, что это правда.
Так, шагая то по тропинкам, то по лесным дорогам-зимникам, в иных местах залитым водой, то пробираясь напрямик по лесным зарослям, мы шли всю ночь. К утру голова стала тяжелой, словно налилась свинцом, в ушах появился звенящий шум, во рту пересохло, ноги подкашивались, ныли в коленях и икрах. Но пока мы не миновали гарнизона, находившегося недалеко от нашей дороги в селе Бродня, останавливаться на отдых было рискованно.
Показалось солнце. Лес окутался редким туманом. Мы набрели на небольшую речушку, напились чистой, освежающей воды, умылись и присели на несколько минут передохнуть. Вдруг слева от нас, где-то совсем близко, прогремели три винтовочных выстрела. Николай, сидевший рядом со мной, медленно повернул голову направо, налево, как бы высматривая, где враг, потом все так же неторопливо взял на изготовку висевший через плечо автомат. Поведение Бориса было иным: звук выстрелов словно пронзил его электрическим током, он рывком вскочил на ноги с направленным в сторону выстрелов автоматом, готовый без промедления броситься на невидимого еще врага. Артур ничем не выдавал своего внутреннего состояния.