Я сижу в кресле, Мэл устроился рядом, на подлокотнике, забросив руку на спинку сиденья. Напротив - мама Мэла, Ираида Владимировна. Она слушает с большим вниманием, время от времени вставляет реплики и задает вопросы. Её неподдельный интерес окрыляет и вдохновляет на болтовню без умолка.
Мы все ужасно переволновались: и я, и Мэл, и его мама. Хотя не похоже, что Мэл взбудоражен. Периодически он отпивает из моей чашки и возвращает её на блюдце, игнорируя свою чайную пару, забытую на столике. Из нас двоих рот не закрывается у меня, в то время как Мэл изредка вставляет скупые фразы.
С приездом Ираиды Владимировны дом ожил. Мама Мэла отдает распоряжения приятным негромким голосом, но ее беспрекословно слушаются и торопятся выполнить указания. Она вежлива и корректна с прислугой, но не допускает панибратства и держит дистанцию. Одно слово - хозяйка. Очевидно, её предупредили о нашем приезде, потому как она успела оправиться от потрясения, встретив нас с радушной улыбкой, и пригласила в гостиную.
Поначалу у меня душа ушла в пятки от страха, и я цеплялась за Мэла как за спасительную соломинку. Но потом в извилинах прояснилось. Сколько ни дрожи, а рано или поздно придется знакомиться с родителями Мэла.
Сам он объяснил наш визит спонтанным порывом.
- Проезжали мимо и решили заглянуть, - сказал небрежно. - Эва не раз спрашивала, и мне пришло в голову показать дом.
- Правильно. Давно следовало навестить, - поддержала Ираида Владимировна, а я и не подумала обижаться на Мэла, прикрывшегося мной как щитом. Важно, что сделан шаг навстречу, и беседа журчит ручейком.
Подходит женщина средних лет в форменной одежде и что-то говорит маме Мэла на ухо.
- Экономка, - поясняет он тихо. Еще есть управляющий, на ответственности которого - должное состояние всего поместья. А Коста - начальник службы охраны, из дэпов*.
Сколько прислуги у Мелёшина-старшего? Двадцать человек. Падаю в тихий обморок. Водители, охранники, садовники, горничные, повара, не говоря о дворецком и о личном секретаре, который есть у каждой дамы из высшего общества. Из них две трети - невидящие, но с дефенсорами*, и связанные обетами о неразглашении. Ведь личная жизнь больших политиков - тайна за семью печатями. Из прислуги лишь двое - с побережья. Это разнорабочие, которые занимаются, в основном, физическим трудом. К примеру, сопровождают экономку в поездках за продуктами или мостят тротуарной плиткой дорожки в парке.
- Прошу прощения, - извиняется мама Мэла. - Звонил Артём Константинович. Он задерживается. Будет поздно. Просил не ждать к ужину. А вы останетесь?