– Послушай, малышка, – шепнул Лучан тревожным голосом. – Я забыл тебе кое-что сказать…
– Ничего, – успокаивающе пробормотала Кейт, придерживая грубую повязку.
Тряпки пропитались кровью. Она просачивалась сквозь них лопающимися пузырьками. В медицине такие раны называли открытым пневмотораксом, и лишь незамедлительное и интенсивное лечение могло спасти человека с подобным ранением.
– Все нормально, – шепнула она, покачивая его.
– Хорошо, – облегченно произнес Лучан и затих. Кейт сознавала, что он уходит, что жизненные силы,
энергия и сознание покидают его тело, как воздух, выходящий из проколотого колеса. Будь она набожной, то подумала бы, что это душа расстается с земной оболочкой.
Кейт знала методы сердечно-легочной реанимации. Умела она делать и искусственное дыхание. Известны ей были и с десяток сверхсовременных реанимационных методик и не меньше десятка более традиционных. Но знала она и то, что сейчас Лучану уже ничто не поможет.
Она закрыла ему глаза, поцеловала и бережно опустила на поросший мхом берег.
Броневик, словно жуткий вонючий дракон, с пыхтением разъезжал по шоссе взад-вперед. К нему присоединилась еще одна машина. То с одной, то с другой стороны доносились крики. Луч прожектора обшаривал поверхность воды ярдах в тридцати ниже по течению, а потом – ярдах в двадцати выше того места, где притаилась Кейт. Она сообразила, что разбитая «дачия» не видна с дороги из-за нависшего утеса, а след от изодранной резины и металла тянется по шоссе футов на двести, но не дает точного указания, где именно они слетели с дороги.
Однако долго искать им не придется. Луч прожектора теперь метался по дуге, а со стороны шоссе доносилось все больше голосов.
Кейт в последний раз прикоснулась к холодеющей руке Лучана и двинулась вдоль берега под прикрытием деревьев, замирая каждый раз, когда слышала звуки шагов или видела луч света, пробивающийся сквозь голые ветки. В двух сотнях ярдов выше по течению она остановилась, судорожно глотнула воздух и бросилась в воду. Глубина здесь составляла не больше четырех-пяти футов, но течение было очень быстрым, а вода – страшно холодной. Кейт перевела дух и побрела вброд по скользкому каменистому дну.
Где-то позади послышались возгласы, и лучи фонарей сошлись на покореженной «дачии». Поскользнись сейчас Кейт, и поток снесет ее прямо на свет. Но она не оступилась. К тому времени, когда она добралась до противоположного берега, ноги онемели от холода, а зубы помимо ее воли отбивали дробь. Не обращая на это внимания, она стала выбираться на отмель.