— Игры могут быть и приятными, раяна, ты ведь знаешь. Я могу доставить тебе удовольствие.
Оникс снова передернуло.
— Хочешь? — спросил он, глядя ей в глаза.
— Нет.
Он сильнее сжал ей ягодицы и приподнял. Легко, словно она нечего не весила. И усадил на деревянный стол. Раздвинул ей колени.
— Обхвати меня ногами, — приказал он.
Оникс стиснула зубы. Собственная беспомощность убивала ее, она не знала, как бороться с ним, не знала, что делать.
— Обхвати меня ногами, раяна, — повторил он. В зеленых глазах заворачивался смерч. Девушка откинулась, оперлась на руки, надеясь отодвинутся, отстраниться от него, но от ее движения, аид шумно выдохнул и вжал ее раскрытые бедра в свои. Чуть отстранился, а потом вжал сильнее.
— Что… что ты делаешь? — испугано спросила Оникс.
— Я хочу тебя, — аид не сказал это, выплюнул, — я безумно тебя хочу, раяна. Твой яд сводит меня с ума. Я не знаю, как этому противиться, не знаю, как успокоится. Не могу… успокоиться.
Он намотал на ладонь ее распущенные волосы, потянул вниз, заставляя ее прогнуться еще сильнее. Ее грудь от такой позы встала торчком, соски просвечивались сквозь белую ткань рубахи, и мужчина чуть не застонал, глядя на них.
— У меня нет… никакого… яда, — выдохнула Оникс.
— Есть. Конечно, есть. Яд желания, способный свести с ума… Скажи мне, раяна… как тебя зовут? Лори зацветает примерно после пятнадцатой весны, а тебе около двадцати… Сколько мужчин уже делали это с тобой, раяна? Расскажи мне. Расскажи, как они это с тобой делали… Что ты чувствовала? Тебе это нравилось? Я хочу… знать.
Он склонился над ней, максимально вжавшись бедрами в ее раскрытое тело.
— Я… никогда ничего такого не делала! — задохнулась Оникс.
Он усмехнулся.
—И поэтому так красноречиво пыталась меня исследовать? Тогда, в обители. Ну, же раяна, не лги мне, я ведь помню, как ты трогала меня.
— Мне просто… было любопытно, — прошептала она.
Аид рассмеялся. А потом резко сдернул с нее штаны, и снова развел ей ноги. Он злился. Злился от того, что нарушил свое обещание и пришел к ней. Злился от ненависти в ее глазах. Злился от ее лжи.
— Я научу тебя говорить мне правду, — сказал он. И его палец в перчатке резко вошел в тело Оникс. От шока, боли и ужаса девушка закричала, слезы брызнули из ее глаз. Лавьер замер. Внутри ее тела было узко, очень узко. Настолько, что всего один палец вошел с трудом. Сквозь перчатку он чувствовал, как обхватило и сжало палец ее тело. Так узко…
Очень осторожно, он вытащил палец и убрал руку. Оникс трясло. Она плакала, слезы катились горохом, несмотря на зажмуренные веки. Шок от его вторжения был столь сильным, что она не могла остановиться.