— Чепуха! Никакого риска нет, и вы об этом знаете. Вы просто пытаетесь сделать так, чтобы никто не заподозрил вас в гуманности. Вы проявили доброту по отношению к человеку и не хотите этого признать. Мысль о том, что этот несчастный идёт домой ужинать со своей гиеной, слишком задела ваше большое и доброе сердце. И вы обрекли себя на то, чтобы дать ему немного коньяка, который существует в Соединённых Штатах в количестве девятнадцати бутылок, и все они стоят в вашем шкафу.
— Вздор! — Он встал. — Ты можешь сделать сентиментальной даже таблицу умножения.
Он направился в кухню, чтобы сказать Фрицу о госте и вдохнуть ароматы съестного.
После ужина Фриц принёс в кабинет вторую порцию кофе, а также бутылку коньяку и пузатые рюмки. Большая часть предшествовавших двух часов прошла не на Тридцать пятой улице в Нью-Йорке, а в Египте. И Вулф, и его гость когда-то провели там некоторое время и охотно задержались на этой теме, даже немного поспорив.
Доктор Майклз, удобно раскинувшись в кресле из красной кожи, поставил чашку с кофе, зажёг сигарету и легко похлопал себя по груди. Он выглядел так, как должен выглядеть преуспевающий доктор с Парк-авеню: средних лет, хорошо сложенный, элегантно одетый, обеспокоенный, но уверенный в себе. После первого часа, проведённого за столом, усталость и обеспокоенность прошли, но сейчас, когда он закурил и поднял взгляд на Вулфа, на его лбу снова появились морщины.
— Это было великолепно, — заявил он. — У меня есть десятки пациентов, которым бы я прописал поужинать с вами, но боюсь, что посоветовал бы вам не выполнять этого предписания. — Он рыгнул и, будучи хорошо воспитанным, не пытался этого скрыть. — Так. Теперь я перестаю притворяться гостем и перехожу к своей непосредственной роли — жертвы.
— У меня нет ни намерения, ни желания потрошить вас, как дичь, — возразил Вулф.
Майклз улыбнулся:
— Именно это и говорит хирург, делая первый разрез. Давайте закончим с этим делом. Моя жена звонила вам, писала или приходила?
— Ваша жена? — Вулф широко открыл глаза с невинным видом. — Разве кто-то упоминал вашу жену?
— До настоящего момента только я сам. Оставим это. Я думаю, что вам пришлось поклясться честью — забавная старая фраза: «клянусь честью». — Он передёрнулся. — Честно говоря, я не был удивлён, когда вы спросили по телефону об этом шантаже. Я только на какое-то время смутился. Я ожидал чего-то подобного. Я, правда, думал, что это будет полиция. Всё оказалось чуть лучше.
Вулф слегка наклонился вперёд, принимая комплимент.
— В конце концов это может дойти и до полиции, доктор. Может случиться так, что этого нельзя будет избежать.