— Здравствуйте, сэр Оллсмайн! — вскричал журналист. — Наконец-то вы вернулись! Ну, как себя вы чувствуете после путешествия?
— Прекрасно, прекрасно. Но и вы также, по-видимому? А ваши дамы цветут, как розы!
— Боже мой, мадригал! Я думал, такие вещи употребляются только во Франции.
— Напрасно, напрасно. В Австралии отличный климат, и мадригал легко может процветать в ней под лучами хорошеньких глазок.
— Час от часу не легче! А, кстати, ваша экспедиция, кажется, вполне удалась?
При этом вопросе Оллсмайн гордо выпрямился.
— Я принял меры. И был вполне уверен в результате. Так что корсар Триплекс… — трижды пленник: океана, экипажа крейсера и мой.
Все замолчали. Внимательный наблюдатель заметил бы, что на лицах Армана и молодых женщин выразилось далеко не удовольствие. А если бы он мог читать мысли, то у Лотии прочел бы: «Как жаль! Ведь корсар был покровителем Робера!»
Но Оллсмайн был слишком доволен своим успехом, чтобы разбираться в выражениях чужих лиц.
— Да, — продолжал он, — этот плут заставил там меня поработать, вполне готов признать его искусство. И, знаете ли вы, он прекрасный игрок. Проиграв партию, он отнесся к этому вполне спокойно. С тех пор как я схватил его и до тех пор пока не запер здесь в каюте, я ни разу не мог на него пожаловаться.
— А он заперт в каюте? — небрежно пробормотал Лаваред.
— И крепко заперт, — подтвердил Оллсмайн.
— А страшный он? — спросила Оретт.
— Нисколько.
— Неужели не страшный?
— Право, нет. Он даже довольно красив. У него такие кроткие глаза, что я даже удивился. Выражаясь поэтически, это тигр в овечьей шкуре.
— Очень любопытно, — проговорила Оретт. — Право, мне даже захотелось посмотреть на этого корсара.
— Нет ничего легче.
— Моя просьба не кажется вам нескромной?
— Нисколько. Он в кормовой каюте, и в ней есть круглое окошечко.
— Так что его можно видеть незаметно для него? Вот хорошо-то! Пойдемте, пойдемте! Хочешь, Арман? Хочешь, Лотия?
Оллсмайн любезно предложил руку молодой женщине.
— Позвольте проводить вас, — предложил он.
— С удовольствием.
Они уже приближались к трапу, ведущему вниз, как в это время к Оллсмайну подошел командир крейсера и попросил его уделить ему несколько минут.
Надо было, чтобы Оллсмайн прочитал рапорт поведения бывшего с ним экипажа паровой шлюпки. Начальник полиции извинился и попросил своих «друзей» спуститься без него. Дамы не заставили упрашивать себя дважды и быстро сбежали вниз. Войдя в коридор, они пошли так быстро, что Арман едва успевал за ними. Теперь они не смеялись. Не обыкновенное любопытство, а сильная симпатия к корсару, этому великодушному покровителю Робера, влекла их к Триплексу. Это он протянул руку помощи несчастному французу, он же, по всей вероятности, освободил Ниари, этого свидетеля, необходимого для счастья Роберта и Лотии. Но, приближаясь к цели, они пошли медленнее, так как их охватило какое-то смутное волнение.