— Брошу, брошу! Вот увидите.
— Превосходно.
Колхозных помолчал, собираясь с мыслями и, наконец, сказал:
— Карл Иммануилович, а у меня к вам дело.
— Я в вашем распоряжении! — Гофман изобразил на лице живой интерес.
— Дело, так сказать, взаимовыгодное. Но начну я, если не возражаете, издалека.
— Разумеется.
— Спасибо. Знаете, вы очень давно меня интересуете. Вы — личность удивительная и, главное, очень необычная.
— В чем же моя необычность?
— О, об этом говорить можно долго! Только зачем? Мы с вами знаем истину, и этого достаточно! Верно?
— Простите, не понимаю, о чем вы.
— Сейчас объясню. Я поручил своей службе безопасности навести о вас справки и немного понаблюдать за вашими делами. И знаете, к какому выводу я пришел?
— Нет.
Колхозных собрался с духом и выпалил:
— Карл Иммануилович, вы — не человек!
Гофман охнул и развел руками.
— Ну, знаете… меня по-разному называли… но так — впервые. И чем я заслужил подобное обращение?
— Не притворяйтесь, не надо! К тому же у меня в мыслях нет оскорблять вас! Что вы! Как раз наоборот?
Гофман посмотрел так, что Колхозных запнулся.
— Поясните.
— С радостью. Признайтесь, что вы — дьявол.
— И вы не считаете это оскорблением?
— Конечно, нет! Я же бизнесмен и собираюсь заключить с вами выгодную сделку.
— Какую же?
Колхозных медленно поднялся с кресла, вытянулся и торжественно произнес:
— Я желаю продать вам свою душу.
Было видно, как дрожат кончики его пальцев.
И тут Гофман рассмеялся неожиданно громко и весело, мотая головой.
— Ну, насмешили… это, знаете, средневековье какое-то! Продать душу! Спасибо за прекрасную шутку, тем более что сегодня меня уже обвиняли в принадлежности к врагам рода человеческого. Вы сговорились?
Колхозных снова сел, откинулся на спинку и заложил ногу на ногу.
— Карл Иммануилович, — сказал он с обидой в голосе, — я делаю вам очень серьезное предложение. Вы же не будете отрицать, что вы — дьявол.
Гофман, широко улыбаясь, ответил:
— Отрицать не буду. Впрочем, подтверждать — тоже. Охота вам рассуждать о всяких глупостях — милости прошу, переубедить вас все равно не получится.
— Тогда почему бы нам не заключить сделку? Я все приготовил.
Колхозных взял со стола шкатулку, отщелкнул замочек и достал оттуда ручку с золотым пером, пузырек с прозрачной жидкостью и блестящий инструмент, подозрительно похожий на ланцет-прокалыватель для взятия крови.
— Что это? — удивился Гофман.
Колхозных самодовольно улыбнулся.
— Видите, продумано все! Это — он взял в руки ланцет, — для прокола пальца. Между прочим, уникальная вещь, принадлежавшая четыреста лет назад алхимику Теодору Зелендорфу из Гамбурга. Он, как предполагают, заключил договор с дьяволом и поэтому был необыкновенно удачлив. Во флакончике — анастетик, я не переношу боли. Зубы приходится лечить под общим наркозом. Ручка — для подписи.