Майор не спеша оглядел прихожую, покачал головой, как будто увидел что-то недозволенное, и раскрыл папку.
— Гражданин Рудаков здесь проживает?
— Гражданин Рудаков, — ответила Наташа, — в настоящий момент находится в больнице.
— Это нам известно. Вы даже не представляете, как нам хорошо все известно. А скажите, Наташа, как так случилось, что в больницу кладут человека без прописки и регистрации?
— У него есть прописка.
— Э-э-э, какая прописка? Где он прописан? На улице Профсоюзная, дом двадцать четыре, корпус пять, квартира сто тридцать два?
— Вы же знаете, он прописан в Подмосковье.
Мамедов сладко улыбнулся.
— Вот видите, Наташенька, он прописан в другом месте. На каком основании он проживает здесь и даже указывает адрес в официальных анкетах?
— Я здесь прописана, а Рудаков — мой муж, — твердо сказала Наташа.
— Зачем обманываете? У вас брак зарегистрирован? Нет? Значит, гражданин Рудаков не имеет права проживать в этом жилом помещении. У нас, Наташенька, терпение не безгранично.
С этими словами Мамедов так посмотрел на нее, что Наташа невольно сильнее запахнула халат.
— Что вы так боитесь? — засмеялся майор. — Я же всегда относился к вам очень хорошо. Если бы не я, этого Рудакова давно бы уже не было. Поэтому…
Он сделал шаг к Наташе. Она отступила, прижавшись к стене.
В этот момент прозвучал сигнал мобильного телефона. Мамедов достал трубку, посмотрел вызывающий номер и с явным сожалением ответил. Выслушав, со вздохом сказал:
— Служба, Наташенька. Ничего, я зайду завтра. Договорились?
Он еще раз улыбнулся, приложил руку к фуражке и вышел из квартиры. Наташа захлопнула дверь и закрыла все замки. Говорила же мама: сначала спрашивать «кто там?», и только тогда открывать!
Снова зазвонил телефон, теперь уже домашний. Наташа взяла трубку с осторожностью.
— Да?
— Наталья Владимировна?
— Да.
— Здравствуйте, Наталья Владимировна, меня зовут Карл Иммануилович Гофман. Я сотрудник Администрации Президента Российской Федерации. Мы взяли под особый контроль дело вашего мужа и хотим сообщить, что намерены оказать вам всяческую помощь и содействие. Мы понимаем, как тяжело вам сейчас, но не стоит волноваться — все будет хорошо, мы решим все проблемы…
Звучащий в трубке голос не просто успокаивал, он обволакивал, убаюкивал, и заставлял сердце биться ровнее. Карл Иммануилович говорил о заботе лично президента о гражданах, о справедливости, и еще о материях, понять которые не было никакой возможности, но слушать — весьма приятно.
— … очень скоро вернется Артемий Андреевич, и все, поверьте, будет по-прежнему… Вас что-то волнует, Наталья Владимировна? Кажется, вы обеспокоены. Нет?