— Может быть, — кивнул Щепкин.
— Они все тренированы, — высказался Гоглидзе. — Походка, жесты — все отработано. Только вот насколько готовы к контакту?!
— Готовы, — вдруг подала голос Диана. — Идзуми не знаю, но у остальных оружие под одеждой.
— Да, есть, — согласился капитан. — Что вполне понятно.
— Серьезные ребятки. Если дойдет до дела — работать придется всерьез. — Гоглидзе утратил обычную веселость и смотрел на японцев как-то недовольно.
В поезд японцы садиться не спешили, стояли у дверей тамбура и о чем-то говорили. Их багаж — десятка полтора чемоданов, сумок, саквояжей — грузили в вагон.
— По сторонам зыркают, — усмехнулся Белкин. — Ждут погоню. И видок у этого Идзуми нерадостный. Может, понимает, что натворил?
— Понимает или нет — не важно! — громко произнес Гоглидзе. — А вот где наш режиссер новоявленный и его люди — вот вопрос. Я что-то на…
Шум и оживление у дверей вокзала заставили ротмистра замолчать и удивленно замереть на месте. На звук обернулись Белкин и Щепкин и даже невозмутимая Диана.
На перрон высыпала большая толпа гомонящих людей. Здесь были и мужчины и женщины, причем только молодые, разодетые по последней моде. Звучали выкрики, смех. Последними шли носильщики, груженные сверх меры.
Возглавляли эту колонну трое мужчин. В центре шел Зинштейн собственной персоной, справа здоровенный парень в дорогом костюме, а слева седой мужчина средних лет в смокинге. Все трое были навеселе, в руках седого открытая бутылка шампанского.
Следом шли две молоденькие девушки и какой-то парень в очках. За ними еще двое мужчин и три девушки.
Зинштейн вдруг встал, поднял руку и хорошо поставленным голосом прокричал:
— Давайте все ко мне! Все ко мне! Будем… ик! загружаться в вагоны! Этот поезд… этот проводник в будущее понесет нас…
— Серджио, давай выпьем! — перебил его седой мужчина, протягивая Зинштейну бутылку.
Тот оттолкнул руку седого.
— Я же говорил, это моветон! Пить шампанское из горла могут только… нувориши и… подлецы! И то по утрам!
— Челаэк! Бокалы! — рявкнул седой, глядя на носильщика.
Тот привез тележку с багажом и теперь ждал указаний.
— Перестаньте, Мишель! Мы не в «Кюба»! Это пошло! А где?.. — он завертел головой.
— Дамы! Милые! Давайте сюда! — не унимался седой. — Надо достойно проводить нашего Серджио! Великого… в будущем… мастера! И…
— Прошу, Мишель! — поморщился Зинштейн. — Право слово, ты набрался! Господи, где же Василий…
— Кажется, наш выход, — тихо сказал Белкин, глядя на компанию. — Командир?
Щепкин смотрел мимо Зинштейна на японцев. Те наблюдали за весельем русских с вежливыми улыбочками на губах, но капитан отлично знал, что на самом деле они в душе смеются, видя такой балаган. Однако удивления не выказывают.