— Расскажите о море, — попросила Лена.
Капитан пожал плечами.
— Что говорить о нем… Чужие мы для него. На земле лучше. Вот как у вас… Тишина, сосны. Море — это работа. И не из лучших.
— А как же романтика? — сказала Лена.
— Реклама для туристов и абитуриентов, поступающих в морские училища. На самом деле все гораздо сложнее и проще.
— Ну, — разочарованно протянула Лена, — а я увидела вас в морской форме, и сердце у меня заколотилось в ожидании необычного…
Волков улыбнулся.
— Сожалею, что разочаровал вас. Впрочем, на море случаются забавные истории… А что до необычного — оно подстерегает нас повсюду.
— Пойдемте танцевать, — сказала Лена и поднялась.
«Пушинка, — подумал капитан, осторожно обнимая Лену за спину, — а ведь сразу не скажешь. Добрая девка досталась Сережке…»
Медленно и мягко двигались они по большому ковру, застилавшему пол, и Сергей следил за ними взглядом, улыбался и подносил к губам сигарету. Волков повернул голову, встретился глазами с Леной, она смотрела на него и, казалось, видела нечто за ними, этими стенами, за стволами высоких сосен и цветными домами поселка, далеко-далеко, куда не дано достигнуть взглядами остальным.
Неожиданно музыка смолкла. Лена вздрогнула и вернулась. Капитан подвел ее к столу, тихонько ахнул магнитофон, и ритмы принялись кромсать тишину.
— Пойдем? — сказал Сергей, но Лена покачала головой.
— Очень быстро, — сказала она. — Давай посидим, ладно?
— Хорошо, — согласился Сергей. — Тогда пошли со мной, Игорь. Я покажу кое-что тебе… Пойдем в мастерскую.
В большой со стеклянными стенами комнате стояли мольберты, повсюду кисти и краски, безголовая женщина в углу и гипсовые детали человеческого тела. Неприятно выделялись две огромные человеческие ступни, словно отрубленные, стояли они в углу.
За окнами густо посинело, и сумерки готовились превратиться в ночь.
— Самое время, — сказал Сергей. — С меньшим светом у меня не выходит…
Он подошел к холсту, установленному посреди мастерской, сорвал с него тряпку, и изумленный Волков отступил назад.
Перед ним было яркое солнце. Оно осветило мастерскую и заставило Волкова прикрыть ладонью глаза.
Игорь не успел промолвить и слова, как Сергей набросил тряпку на холст и довольно засмеялся.
— Что это? — спросил капитан.
— Моя картина, — ответил Сергей.
— Дай посмотрю еще.
Теперь он был подготовлен и мог спокойно осмотреть картину.
Над мрачной красной пустыней, где изредка поднимались на поверхность странные растения, висело оранжевое солнце, большое и жаркое, излучавшее с картины свет. Эффект был настолько поразительным, что Волков осторожно поднес к полотну руку, словно боясь обжечь пальцы.