Проснулся к четырехчасовому чаю, хотя его сегодня и не будет. Сработал рефлекс.
Спустился в салон. Так уже блестит игрушками небольшая елочка, в Мурманске запаслись и держали в морозильной камере, чтоб не осыпались иголки. Снял с елки небольшую рыбку, мой личный улов на 50-м градусе западной долготы. Если когда-нибудь будет у меня дом, а в доме зажгут на новогодней елке праздничные огни, к остальным игрушкам присовокуплю и этот небольшой трофей…
Огромная стенгазета с юмористическим окрасом. Дружеские шаржи. Технолог Павлов бродит среди штабелей из ящиков с тресковым филе. Механики приделали траулеру крылья и воздушные винты на мачтах. Доктор сладко улыбается во сне, окруженный десятком звучащих магнитофонов, он у нас изрядный меломан.
Не забыли и обо мне, посвятили даже два сюжета. На одном рисунке Нептун вручает капитану ключ от Лабрадора. На втором я сижу на корме с сачком, пригорюнился… А из воды вылезает Сельдяной король и говорит мне:
— От кашалота я ушел.
От акулы ушел.
И от тебя, Игорь Васильевич, уйду.
Ты уж не сердись, дорогой…
И ведь похоже, черти, нарисовали… А откуда они про Короля знают? Не иначе Миша проболтался, Заферман. А может быть, и сам Лямин, это ведь с ним ходили мы в ихтиологический музей.
Потом я гладил брюки. Мне нравится эта работа и уже с первого курса мореходки проделываю ее сам. Дома ли, в море — никому не доверяю гладить брюки. За этим занятием и застал меня помполит.
— С наступающим, Игорь Васильевич! — сказал он мне с порога. — На самообслуживание перешли?
— А я всегда сам себя обслуживаю, Дмитрий Викторович. Мореходская привычка…
— Капитану можно себе позволить, чтоб за ним Полина надзирала, — пожал плечами помполит.
У меня мелькнула озорная мысль спросить его: как бы он отнесся к возможности «разложения» для капитана… Наверное, закрыл бы глаза на этот грех духовный мой помощник. Мне кажется, что он даже как-то любит меня по-своему… И страдал бы оттого, что изменил принципам, но «стучать» бы никуда не стал. И потому не спросил Викторыча ни о чем, прошел с брюками переодеться в спальню.
— А мне Полина костюм отменно отутюжила, — сообщил несколько смущенно помполит, когда я при всех регалиях возник в кабинете. — И рубашку накрахмалила. Помялась в чемодане…
— И правильно, что накрахмалила, — сказал я. — Пошли к народу?
— Тут я сценарий праздника принес, — начал было Дмитрий Викторович. — Не взглянете, Васильич?
— Некогда уже. Да и что я понимаю в сценариях… Идем, комиссар, люди ждут.
В салоне было полным-полно. Отсутствовала лишь вахта: штурман и рулевой стояли на мостике, и в машине оставались люди. Все остальные ждали нас. Едва мы с помполитом вошли, команда оживилась, ну, мол, сейчас развлечемся… Концерт ждали. И я так подумал. Но мой Викторыч пробился к самой елке, где соорудили площадку для артистов с занавесом, и принялся зачитывать доклад. По углам недовольно заныли, но я медленно повел взглядом по салону… Надо ведь поддержать помполита, моя рука, правая ли там, левая, а моя… Хотя и пожалел, что не заглянул в сценарий, доклад бы я, конечно, отменил.